[13].
Сюда следует добавить еще один аргумент, что этот один может быть нужен для каких-то других целей, поэтому он и ведет себя так.
Додолев однажды вспомнил конфликт, связанный с публикацией в «Московском комсомольце» статьи о валютных проститутках: «Приехали озадаченные вожди из горкома и даже Кремля. Ну и снова чекисты. Но на этот раз совсем другие. И с иными намерениями. У них же там много управлений было разных. Поэтому „зарестовывать” приехали не те, что слили мне „фактуру про валюту”, а те добры молодцы, которые трудились в Пятом управлении (это „структурное подразделение КГБ СССР, ответственное за контрразведывательную работу по борьбе с идеологическими диверсиями противника”). Забавно, что спустя пять лет именно эти люди вместе с экс-спекулянтом Володей Гусинским выстроят УЖК (уникальный журналистский коллектив) на НТВ… Неисповедимы кагэбэшные тропинки» [14].
КГБ активно занимался общественным мнением не только у себя в стране, но и за ее рубежами. В более далекие периоды «активные мероприятия» под руководством генерала Агаянца или генерала Питовранова могли в определенной степени влиять на судьбы мира.
О. Калугин в одном из интервью рассказал некоторые детали такой работы [15]:
• о механизмах запуска дезинформации КГБ: «Маленькая газетенка, субсидируемая КГБ (во Франции, Индии или Японии), публикует заметочку, изготовленную в КГБ или в международном отделе ЦК КПСС. ТАСС эту статейку, которую никто бы и не заметил, распространяет по всему миру. Таким образом она становится уже материалом международного значения»;
• о проникновении в Западную Германию: «В ФРГ не было ни одной структуры мало-мальски серьезной, в которой бы не было наших агентов. Начиная с офиса канцлера и кончая военным министерством. И если бы обошли „Шпигель”, я бы на их месте просто обиделся»;
• об использовании журнала «Шпигель» для своих акций: «Получать через них информацию о политических проблемах и тенденциях в стране. И размещать свои материалы в журнале, потому что, если публикует „Правда”, — одно отношение, если „Шпигель” — совсем другое»;
• об иностранных журналистах в СССР: «КГБ в Москве обхаживал многих иностранных журналистов. „Шпигель”, „Тайм”, „Ньюсуик” и т. д. Любой журналист, работающий в Москве, вынужден поддерживать какие-то отношения с властью. Если он хочет получить эксклюзивную информацию, он должен тоже что-то дать взамен. Это нормальный процесс: „Ты мне — я тебе”. Необязательно при этом быть агентом, совершенно нет, просто надо быть в таких взаимоотношениях, когда тебя могут использовать для помещения выгодной государству информации. Или дезинформации».
Последние примеры со вмешательством уже российских спецслужб в выборы и референдумы по всему миру демонстрируют как реальные интересы страны, так и освоение ею новых возможностей, пришедших с интернетом и соцмедиа.
Глеб Павловский так подводит итог жизни и деятельности главы Пятого управления КГБ генерал Бобкова: «Нельзя сказать, чтобы экс-генерал чем-то выделялся. У него не было и не могло быть своей позиции, так как он являлся чиновником. В качестве последнего Филипп Денисович выполнял указания своего шефа — Андропова, а до этого — другого начальника. Стратегия Юрия Владимировича оказалась совершенно конкретная — избирательные репрессии против узловых фигур. Не то чтобы они были как-то особо значимы, но являлись важными для сети. Андропов разваливал ее ударами по людям, разрушая их жизнь, биографию, семьи. Конечно, это не сталинское время. Он был человеком постсталинского периода, когда концепция борьбы с несогласными сменилась. Бобков отвечал за борьбу с идеологическими диверсиями, хотя их не имелось. Боролся с инакомыслием, людьми, которые по-другому думали, смотрели на мир. Он не был самым ужасным персонажем, относительно образованный человек. В то же время экс-генерал являлся не самым приятным гражданином, но в той системе вообще мало было таких людей. Надо не забывать, что это не шутки, когда их хватали, отрывали от семей и отправляли в лагерь. Некоторые оттуда не вернулись. Бобков растоптал многие судьбы, а потом, как и большинство из комитета, попытался встроиться в новую жизнь. Наверное, не очень плохо. Работа у Гусинского, можно сказать, стала его второй пенсией. Я не знаю, насколько Филипп Денисович был полезен Гусинскому, но последнему наверняка нравилось, что у него работает человек, который раньше мог его реально посадить. И это тешило самолюбие олигарха»
