[9].
Митрохин видит также в этом разгроме роль писателей, писавших книги о подвигах чекистов: «Анализируя список выступавших против „МетрОполя”, можно заметить, что в нем помимо полагающихся в подобных случаях литературных чиновников (Н. Грибачев, Ю. Жуков, О. Попцов, Е. Сидоров, А. Кулешов, А. Алексин), а также защитников обвиняемых (Л. Гинзбург, А. Михайлов, Б. Окуджава) приняли активное участие прямо или косвенно связанные с КГБ авторы книг о „подвигах” чекистов (М. Барышев, Л. Карелин, В. Красильщиков), которые в основном выясняли „технические вопросы”, связанные с местонахождением рукописей. Однако главными организаторами кампании, несомненно, были русские националисты. „МетрОполь” стал для них отличной возможностью нанести удар по модернистам, среди которых вдобавок было немало этнических евреев. Удар с позиции власти, с которой русским националистам выпала нечастая возможность солидаризироваться. Имеются и прямые свидетельства не просто подготовки ими данного заседания, но и разработки стратегии всей кампании против сборника».
Уже на личностном уровне Е. Евтушенко обвиняет В. Аксенова в неправильном поведении: «Василий не был таким в то время, это потом он обиделся, совершил ошибку, затеял драться с властью, выпустил альманах „МетрОполь”. Говорил, что все стихи, которые там напечатаны, не прошли цензуру. А это неправда: „МетрОполь” никогда и не посылался цензуре. Кроме того, капитан корабля всегда уходит последним, а Аксенов, напротив, уехал за кордон первым, оставив здесь, на расправу, других людей. Например, Инну Лиснянскую и Семена Липкина, которым в СССР просто жизни не было, но они не хотели покидать свою родину. У Аксенова все было задумано заранее, это совершенно ясно» [10].
В этой ситуации ЦК и КГБ все антидействия пытались перенести на Союз писателей. Правда, с другой стороны, зачем тогда создавать творческие союзы, если их надлежащим способом не использовать. Все время истории СССР творческие союзы как более управляемые читали нотации индивидуальным писателям, которые по определению были менее управляемыми.
Такой же надструктурой был не только Союз писателей, но и ВААП, продававший право на переиздание за рубеж. Здесь также всегда царили бывшие цензоры или офицеры действующего резерва КГБ [11]. Заместителем председателя правления был, к примеру, В. Ситников, который после долгих лет службы становится сначала заместителем директора Института США и Канады АН СССР (август, 1973 — февраль, 1974), а потом заместителем председателя правления ВААП (февраль, 1974 — октябрь, 1986) [12]. О нем еще говорят так: «Опытный чекист, Ситников во время войны занимался заброской в тыл немцев советских разведчиков. После войны работал в Австрии и ГДР. Вот что пишет о нем Евгений Семенихин: „Он тщательно скрывал, что в Высшую дипломатическую школу попал когда-то, не имея за плечами вуза, видимо, „протолкнуло” ПГУ (Первое главное управление КГБ СССР). Любил выдавать себя за генерала… Не попади он в 5-е, стал бы, наверное, и генералом, да, вот как нами распоряжается служба… (…) До ВААПа Ситников успел поработать „под крышей” в Институте США и Канады, потом в группе советников Ю. В. Андропова, когда тот был председателем КГБ. Примерно в то время он попал в книжку Джона Бэррона „КГБ”: была там фотография с подписью „Василий Романович Ситников — заместитель начальника Управления дезинформации ПГУ”. Выдали его американцам сбежавшие на Запад знакомцы из разведки”» [13]. Как можно понять из одного из интервью, Ситников, не выдержав прихода перестройки, покончил с собой [14]. Е. Додолев вспоминает его в контексте попытки переворота 10 сентября 1982 года, говоря: «Впервые о событиях осени 82-го мне рассказал Юлиан Семенович Семенов. Спустя несколько лет я работал над рукописью книги „Кремльгейт” с бывшим доверенным лицом Андропова Василием Романовичем Ситниковым. Он и раскрыл мне недостающие звенья в цепочке событий. Цепочки, которая до сих пор круговой порукой вяжет бывших чиновников и по-прежнему действующих офицеров госбезопасности» [15].
После ухода Ситникова уже не просто заместителем, а целым главой ВААПа становится очередной представитель КГБ Н. Четвериков [16]. Он вообще был выслан из Франции как persona non grata. А был он резидентом КГБ во Франции, работавшим в советском посольстве [17].
