Потом, когда враг пытался перекрыть поле ровной стеной щитов, английское войско просто и безыскусно било массой. Массой, выстроенной по наставлениям непобедимых римлян в «строй, подобный вертелу». Массой, привыкшей к победам, массой, чуть пьяной от сознания своей силы, своего превосходства. Один мощный удар обычно решает все. Если нет – вновь начинает играть составной характер мерсийского строя и численное превосходство. Пенда никогда не ставит все на один излюбленный маневр. Обычно, когда большая колонна под белыми драконами размеренно вышагивает навстречу врагу, отряд поменьше пробирается противнику в тыл. Часто – лесом, болотом, торфяником. Точно, как сида ругается! Тут большая сила не нужна. Бывали случаи, когда хватало знаменосца и хороших кустов, в которых могли бы быть мерсийские воины. Иногда не было, а враг бежал, как от настоящих. А время от времени бывали, и враг получал добрый удар в спину.
Для военной мудрости у римлян есть слова: планирование, сосредоточение, снабжение. В английском – слово одно – удача! Но сколько слов у Немайн…
Операционная линия, логистический узел, стратегическая тень, оперативный темп… Нет, она не только римлянка. И это хорошо – потому, что для врагов плохо. А еще потому, что новые слова превращают смутные тени, что иногда дарили короля неясными озарениями, в четко очерченные знаки, вроде рун. И хочется схватиться за голову: оказывается, ты это почти понимал. Но и сам для себя выразить не мог!
Нет, не римлянка. Несмотря на всю схожесть: «мулы Гая Мария», «любимое занятие воинов Цезаря? – Копать!» «Что делает базилевс Ираклий, когда враги осаждают его столицу? – Идет и берет вражескую!» Надо будет ей сказать… Немайн прядет очередную нить, новое заклинание, что выглядит – пока! – непонятной магией даже для короля мерсийского. Перед самым советом подскочила, попросила ухо. Мол, просьбу невеликую прошепчу. Действительно небольшую: выслушать ее речи, потом сказать, кого она больше напоминает, камбрийку или римлянку. Пенда спросил:
