Немайн поняла – ей хочется петь.
Петь навзрыд, плачем, разрывающим сердца, и при этом не испытывать ни ужаса, ни радости – только бесконечное уютное довольство плещущей через горло души.
Порыв пришлось задавить. На смену ожиданию радости явилось холодное рассуждение. Шепот – мыслям трудней ускользнуть, если их проговаривать вслух.
– Я – не главное, что у меня есть. Маленький – важней, да! Но я – мой главный инструмент.
– Я не могу нормально работать, не зная, кто я. Сущности, кто бы они ни были, сделали больше, чем хотели и получили результат, который не просчитали. Но их интересую не я, а история – вот историю они и получат. А я должна заняться исследованием себя! Научным методом.
Оперла подбородок на сцепленные в замок руки. А петь все равно хочется! Только… вдруг и правда выйдет вред родительскому дому?
Осталось уставиться на мерцающие звезды и продолжить рассуждения.
– Итак, вопрос сформулирован. Осталось установить методику и план исследования.
Притихла «Голова грифона», захлопнула все пять дверей, заслонила окна ставнями. В заезжем доме никто не спит, хотя многие делают вид. Немайн, например, и вернувшаяся из порта Эйра. Разве Анастасия задремала – но в глубокий сон забытье перейти не успело.
– Святая и вечная? – требовательный шепот. Рука на плече.
Эйлет, Дева Моста, невеста магистра оффиций… Сестра говорит, она верная и храбрая. Таких обижать нельзя, на них и стоят царства. Или республики! Республика или царство Рим – толком не разберешь. Глентуи – тоже. Царство, притворяющееся республикой, притворяющейся царством, притворяющимся республикой… Меняется количество одежек, названия должностей, даже язык: латынь вечна, но подпоркой ей может служить и греческий, и пунийский – в Карфагене, и камбрийский, и даже ирландский!
Сейчас разговор идет по–гречески, и хорошо: спросонья слова малознакомой камбрийской речи не подобрать даже для самых простых фраз.
– Что–то случилось?
Однорукая присаживается на постель.
– Нового ничего. Старого достаточно: пламя Луну задевало! Но… ты называешь себя сестрой Немайн. Потому тебе должно быть интересно поговорить с нами, ее семьей – о том, как твою и нашу сестру вытащить из неприятностей! Мы уже собрались: мама, сестры, зятья. Нет только Майни и Эйры, пусть отдыхают. И вообще, они сами попробуют выкрутиться, без помощи. Гордые… – вздохнула. Улыбнулась, – особенно Эйра.
– Хорошо, – сказала Анастасия, и принялась собираться.
Значит, набросить нижнее платье, застегнуть ворот, рукава. Быстро! Полезная штука пуговицы. Дальше – сложней, собрание тайное, от увечной воительницы особой помощи не дождешься. Раз парадное одеяние сшить не успели, придется в шелк заворачиваться. Вот тот, что надевала на королевскую свадьбу – четыре локтя в ширину, тридцать – в длину. Для начала – ровно разложить по постели. Все не войдет, но главное, чтобы в ширину влезло. Дальше…
– Ты что делаешь?
– Одеваюсь! Если я нужна для разговора о государственных делах, я и выглядеть должна императрицей. Так, здесь собираем в складки. Раз я тороплюсь, подойдут крупные, к тому же они лучше подчеркнут рисунок… Так! Пояс здесь. Хорошо. Теперь…
Самое приятное: плюхнуться на укрывающий постель шелк, прижать, где следует, резко перевернуться – раз, другой… Забыла! Ну, здесь и однорукая поможет.
– Пояс давай!
– А?
– Пояс давай, скорей. Я складки руками держу и спиной прижимаю. Ну!
Пряжка застегнута. Все, можно встать и заняться драпировкой выше пояса. Сложить вдвое, обернуть вокруг шеи – раз. Отпустить складки, тряхнуть, чтобы ткань расправилась. Пропустить полотнище за спиной, под правую руку, бросить через левое плечо. Все. Рисунок лег правильно? Вот и хорошо, а что сзади еще на добрый локоть волочится, это легко поправить, подняв лишнее и засунув за пояс.
Все. Готова! Можно идти – в ночь, в мельтешение теней. К прячущимся по углам призракам Анастасия привыкла еще на Родосе, но там их хоть по именам не знали. Стоит придержать шаг, ткнуть пальцем – сестра сестры отзывается:
– Наверное, брауни. По ночам в главный зал пробираются, пиво за постояльцами допивают. У нас их много развелось: мы угольное варим. А на портер, говорят, они даже днем приходят… А вот…
