Между тем аварин прав, и знает это! Только Немайн слишком устала, чтобы просчитывать всех, а говорить вообще не смеет. За голос боится! Тем, кому знать – невтерпеж, или действительно срочно надо, принуждены Баяну кланяться. Расспрашивать – что он услышал в песне?
А он рассказывает истинно по–посольски. Правду – всем, только понемногу и разную, много интересного – тому, кто предложит что–то полезное для его истерзанной междоусобицами страны, а все до донышка – в обмен на прямую помощь его стороне. Не обязательно военную.
Такой человек во всей Британии нашелся один – король Гулидиен. Призвал пред очи, встретил – не в зале, в малой комнате, один, без жены, без советников. Сам дверь затворил плотней, сам в окно выглянул – не подсматривает ли кто. Осторожно выложил на стол сверток. Развернул – блеснуло. Слиток! Не золотой, дороже!
Сталь, подернутая прожилками. Аварин булат узнал – редко–редко, втридорога, доводилось покупать у персидских купцов. До тех пор, пока страна огнепоклонников не пала под нашествием с юга. С тех пор – как отрезало. Потому даже один слиток – драгоценен. Если и есть в степи подарок, способный перевесить императорский шелк, так это клинок из стали с древовидным узором. Или сам слиток – придать металлу форму оружия, привычного руке степняка, есть немало умельцев и в пуште. Это – возможность купить чью–то дружбу. Перетянуть на свою сторону колеблющегося, смягчить сердце противника.
Баян почувствовал себя как записной игрок в кости, которому предложили волшебство: один раз выпадет то, что он пожелает. Всего один раз…. или?
– Это, – сказал король, – подарок. За честную цену, если пожелаешь, сможешь взять пять, десять… даже двадцать, но не сразу.
Посол протянул руку, взял тяжелый слиток. Даже простой брусок, казалось, наливал руку силой…
– Я слышал, – сказал он, – что красная сабля Немайн закалена в ее священной крови, и не был удивлен. Но это – персидская работа! Тайное умение.
– Это британская работа, – сообщил король, – диведская. Даже в Кер–Сиди еще нет мастеров, способных на такое… хотя будут, конечно.
Аварин кивнул.
Источник умения сомнения не вызывал. Больше того, доказывал, верно и окончательно, что Немайн – не самозванка. Церемонию в храме, признание божеством, при желании можно и подделать – жрецы всегда и везде хитрей паствы. Но как подделать секрет, уже утерянный в далекой Индии, а в Персии, быть может, вырубленный мечами арабов – взятыми, между прочим, с тел римских и персидских воинов? Колесницы, булат… Последние козыри древней династии. Тогда объяснима и песня – возможно, старинные связи, сохранившиеся с тех пор, когда всесильные персидские цари сажали родственников на соседние престолы. Сохранилась только младшая линия… у которой все равно больше прав на персидский престол, чем у нынешних шахов. И, между прочим, куда больше, чем на римский! Одна из причин, почему, потеряв всего лишь город – пусть и столицу, персы, по сути, вернули Ираклию империю – которую завоевали практически полностью. Династия зашаталась! Дехкане могли и вспомнить, кто именно вошел в Ксетифон. Махнуть, не глядя, зороастрийское царство на христианское шах–зороастриец не пожелал. Пришлось подписывать мир.
– А розовые слитки будут? – спросил аварин.
Гулидиен удивился, но вида не подал. Британские легенды породили веру в то, что розовый цвет сидовского оружия – знак того, что сталь впитала нечеловеческую кровь. Сиды – не боги… но не демоны и не совсем люди. Римские священники – молчат или напоминают, что форма ушей и глаз для спасения души так же несущественна, как цвет кожи. Есть, например, христианское Аксумское царство – люди черны, но души у них белые… Камбрийские говорят, что, когда Сатана восстал против Господа, его поддержала треть ангелов – вот это демоны и есть! Верные остались на небесах – это рать архангела Михаила. Но были и те, что растерялись и не выбрали сторону. Вот и пришлось им отправляться на землю – грешную, но не безнадежную. Жить вместе с людьми. Выбирать…
Таковы Дон и Ллуд, сиды–родители Немайн. Сама она рождена на Земле. Странно рождена: вот, ухитрилась оказаться еще и римской императрицей в бегах. Только у сидов свои отношения со временем: оно у них то стоит, как в болоте, то журчит ручьем, то прет назад – как вода вверх. Не бывает? Еще как бывает – в водоподъемных колесах сиды!
