Сейчас, бросая настороженные взгляды вдоль улицы, Чеботарев замечал все. И заезженную до булыжника мостовую, и прикрытые ставни мещанских домиков, и редких пешеходов, и даже торчавшее из грязного сугроба мерзлое копыто убитой лошади.
Ближе к центру города дома стали побольше и пореспектабельнее, но тут было еще пустыннее. Ни автомобилей, ни извозчиков, ни крестьянских саней, да и пешеходы словно исчезли вовсе, а пару раз Чеботареву даже показалось, что в дальних переулках мелькали то ли солдаты, то ли просто вооруженные люди.
Полковнику было предельно ясно, что город переходит из рук в руки, и этот испуганно затихший центр, куда он так упрямо пробирался, вот-вот заполнится расхристанной солдатней во главе с затянутыми в кожу и размахивающими своими маузерами комиссарами…
За квартал от Соборной площади Чеботарев свернул в проезд и, перейдя двор, остановился возле деревянного флигеля, прятавшегося за домами. Убедившись, что кругом никого, полковник поднялся по чисто выметенным ступенькам бокового входа и уверенно потянул грушу старого звонка.
К вящему удивлению Чеботарева, дверь ему открыл сам полковник Кобылянский. Близоруко воззрившись на неожиданного гостя, хозяин секунду колебался, потом, узнав, втянул Чеботарева в темноватую переднюю и, поспешно захлопнув дверь, развел руками.
– Ну, батенька мой, не ожидал…
– Чего не ожидали, Всеволод Ильич? – не дожидаясь приглашения, Чеботарев начал снимать калоши.
– Да вид у вас больно пролетарский… – Кобылянский улыбнулся и шутливо закончил: – Того и гляди, пролетарскую «косушку» из кармана достанете.
– А ведь водка и правда есть… – откинув полу пальто, Чеботарев показал выглядывающую из внутреннего кармана «красную головку» дешевой «казенки».
– А это еще зачем? – удивился Кобылянский.
– Видите ли… – Чеботарев разделся и, пригладив волосы ладонью, сказал: – По теперешнему времени бутылка в кармане надежней, чем «мильс».
– Оно-то так… – До хозяина наконец дошло, что его бывшего подчиненного привели сюда особые обстоятельства, и он, несколько суетливо, предложил: – Но об этом после… А сейчас проходите, у меня, знаете ли, и «белая головка» есть. Правда, сам я в кухмистерской питаюсь, но закуска найдется.
– Не откажусь. С утра уже верст пятнадцать пешедралом, – Чеботарев вслед за хозяином прошел в комнаты и с интересом огляделся. – Вы, я вижу, моему совету последовали…
– Да уж… – Кобылянский вздохнул. – Аппартаменты из двух комнат, прислуга приходящая, электричества, само собой, нет, а сам я теперь вообще, бывший акцизный чиновник.
Хозяин прошел в заднюю каморку и вернулся, держа в одной руке тарелку с холодной телятиной, а в другой хлеб и початую бутылку «белой головки».
– Извините, полковник, разносолов не держу…
Чеботарев хмыкнул, без спросу взял стоявший на столе стакан, сам налил до половины и, залпом выпив водку, закусил куском мяса. Одобрительно улыбаясь, Кобылянский ждал, пока гость немного насытится, а Чеботарев, почти сразу почувствовав, как давившее его с утра напряжение отпускает, прекратил жевать и спросил:
– Всеволод Ильич, не хотите спросить, почему я здесь?
– А зачем? Мне и так ясно… – Кобылянский долгим взглядом посмотрел на Чеботарева. – Что, весь наш план насмарку?
– Это как посмотреть… – Чеботарев налил себе еще и покосился на хозяина.
Кобылянский перехватил его взгляд и спокойно сказал:
– Да вы ешьте, ешьте, сейчас, право, не до церемоний.
– И то верно… – согласился Чеботарев, опрокидывая стакан.
Кобылянский выждал, пока Чеботарев управится с телятиной, и только тогда спросил:
– Итак, что мы имеем?
– Если честно, не знаю, – вздохнул Чеботарев. – Люди разошлись по местам, но кто добрался, кто нет, сказать не могу. Меня самого перехватили повстанцы, едва ушел. Поскольку и мне пройти не удалось, считаю, в запланированной сети прорех будет немало…
– Да, этого следовало ожидать… – Кобылянский положил на стол сжатые кулаки. – Но главное для нас Костанжогло…
– Он как, прошел? – быстро спросил Чеботарев.
– Не ведаю, – Кобылянский пожал плечами. – Но если прошел, нас должны оставить в покое…
– Хотелось бы верить, – скептически заметил Чеботарев и после короткой паузы спросил: – А как вообще обстановка?
