– Мужчина может быть счастлив без любви, но не может – без женщины!
Она тоже заглянула ему в глаза.
– А женщина не может быть счастливой без любви, но может – без мужчины!?
– Да.
Его глаза вспыхнули, он улыбнулся.
– О тебе хочу думать. Думаю о тебе.
О тебе не хочу думать. Думаю о тебе.
О других хочу думать. Думаю о тебе.
Ни о ком не хочу думать. Думаю о тебе
18!
Элизабет засмеялась.
– Это правда, девочка моя, я всегда думаю о тебе, я думаю, что ты подумаешь обо мне, если я поступлю так или вот, так…
– Я твоя совесть, Лино?
– Душа. Совесть это Дьявол, с ней всегда можно договориться, а Душа… ее можно заткнуть только на время!
– А потом?
– Когда она заговорит с тобой (или накричит на тебя?) захочется повеситься.
– И тебе хотелось!?
Он взял свою стеклянную чашечку с Эспрессо, отпил.
– Надавать себе пощечин? Да.
– Пощечин?
Она смутилась.
– Чтобы протрезветь.
Лино посмотрел ей в глаза.
– Каждому человеку, Элизабет, нужно время от времени… спрашивать себя: я достоин того, что имею? Я имею свое или… Не свое?
И Элизабет смотрела на него, смотрела.
Они сидели на террасе с видом на море, за круглым столом с белой скатертью до пола, и было тепло.
– И тебе не страшно?
– Знаешь, что я понял? С тобой… Мое на этой земле только ты и наши дети, я вас заработал!
Легкая улыбка на его алых губах, и почти тяжелый чувственный взгляд…
– Я молился о том, чтобы ты думала обо мне как о мужчине, а не как о брате, я проклинал себя, и вновь молился.
– Я должен помочь Алине?
– Должен, счастье мое, она была твоей женой.
– Ты тоже станешь помогать Джейкобу, если он попросит?
– Даже если не попросит.
– Почему?!
cataya – «sombre sommeil».
– Потому, что так правильно, даже если глупо.
Лино посмотрел на нее со смятением.
– Если Рик не хочет приезжать к матери, – Сказала ему Элизабет. – Пусть его мать приезжает к нам.
– Иногда я не понимаю тебя, – Вдруг сказал ей он. – Но даже не понимая, люблю!
– Я не права, Лино?
Она посмотрела на него, такая красивая.
– Права, мой цветочек…
Странно Лино посмотрел на нее…
– Если бы я мог, Элизабет… ЕСЛИ БЫ Я МОГ, Я БЫ СТЕР СЕБЕ ПАМЯТЬ, ЧТОБЫ НЕ ПОМНИТЬ ОБ АЛИНЕ!
Позже Элизабет наблюдала как Рик кормит Джулио кашей.
– Ты когда-нибудь жила рядом с человеком, который все ненавидит? – Вдруг спросил ее сын Лино.
– Да, – Ответила ему Элизабет. – С Бальтазаром.
Он посмотрел на нее так понимающе…
– А я с мамой.
Depeche Mode рядом с ними… «It’s No Good».
Чувак в белом уронил микрофон (сорри, мужик) Дэйв Гаан в блестящем костюмчике, девочка в леопардовых трусиках с подвязками и белых чулках…
Да, лукаво подумала она. Это не хорошо…
– Я бы так не смог, – Сказал ей Рик. – И на месте матери и на месте отца. Жить ненавидя, и жить рядом с человеком, который ненавидит.
– Всегда есть надежда что они… разненавидят.
Элизабет невесело улыбнулась.
– Разненавидят? – Рассмеялся он.
– Да, – Почти весело заулыбалась она. – Ненавидел и вдруг разненавидел…
Юноша засмеялся.
– С тобой интересно!
– Спасибо, месье!
Джулио смотрел на Рика так заинтересованно.
– Папа уехал в больницу? – Спросил ее Рик.
– Да, один из его пациентов… боится.
– Боится???
– Первого сеанса химиотерапии.
Джулио протянул ручку к Рику и что-то сказал ему на своем детском языке, мальчик заулыбался.
Лино позвонил ей когда она и Рик вышли на прогулку с Джулио.
– Ciao, девочка моя!
Элизабет улыбнулась.
– Ciao!
У него был немного хриплый, усталый голос…
– Как ты? Как наши дети?
– Хорошо, любимый мой, а ты?
Он улыбнулся.
– Устал, у Сакурая истерика.
– Истерика?
Она очень удивилась.
– Да, малыш, он только сейчас осознает что такое Онкология, что можно болеть годами!
Элизабет поняла.
– Я люблю тебя, Лино!
– А я люблю тебя, моя зеленоглазая любовь! Не скучай, я скоро приеду домой! Целую сначала в губы, а потом в лоб!
Она засмеялась.
Элизабет показывала Рику Сятихоко.
– Сятихоко, – Сказала ему она. – Это мифическое существо с телом рыбы и головой тигра. Рыба-тигр это еще и оберег от пожаров.
Они улыбнулись друг другу.
Маленький Джулио сидел в коляске как король, одетый в костюмчик с Коди Мэвериком, бейсболку Carolina Panthers, с номером 89, и солнцезащитные очки.
Они долго гуляли по городу в цветах, проходили мимо храмов и лавок, кинотеатра и театра Но.
