Однажды три человека спустились в царство Истины, и осознали ее, один ослеп, другой сошел с ума, а третий встретил самого себя».
– Бальтазар сказал мне «Ты любишь ее, но не ищешь»… Он имел в виду, что любя тебя, я не ищу встреч с тобой. А я искал, Господи, как я искал!
– Лино…
Элизабет погладила его по щеке, прижалась губами к его виску.
Гейша и Лис Масами Тераока, посмотрели на нее со стены напротив.
– Was ist Leben?
Gottes Sein ist mein Leben.
Ist mein Leben Gottes Sein,
so muss Gottes Sein meines sein
und Gottes Wesenheit meine Wesenheit,
nicht weniger und nicht mehr. – Задумчиво сказал Лино, и перевел для нее:
– Бытие Бога есть моя жизнь.
Но если моя жизнь есть бытие Бога,
то бытие Бога должно быть моим,
а сущность Бога – моей сущностью,
ни больше, ни меньше.
Как это постичь, жена моя?!
Ей захотелось сказать ему:
– Однажды люди загоняли волка. Они спрятали детей там, где он не должен был появиться, но появился. Все дети убежали, а один остался. Волк убил ребенка… Он убил потому, что им руководил инстинкт выживания… Что я хочу сказать тебе? Может быть, то был Бог, а может, он сам, этот ребенок… Мы никогда этого не узнаем! Мы никогда не узнаем, почему нет для человека (человеческой души) более высшего счастья, чем жить (или умирать) во имя!
– Я не понимал себя, – С ужасом сказал ей Лино. – Я знал, что Рик не мой сын, и не мог … уйти!
– Я тоже не могла уйти, Лино! Что говорило во мне??? Бог? Или я сама?
Бегущий по лезвию на экране телевизора в их спальне. Рой Батти (киборг-репликант) был создан корпорацией Тайрелл под девизом: Больше человек, чем сам человек.
Даосский храм с огненным тигром на воротах в изголовье их кровати.
Элизабет вспомнила «Почему тигр?
– Чтобы защитить Чжуан Чжоу от тьмы вещей»…
Данте Алигьери путешествуя с Вергилием по кругам Ада в «Божественной комедии», увидел мужчину и женщину, так и не разомкнувших объятий в вечном вихре Дьявольского огня. Любовная страсть привела их прямо в объятия смерти, и теперь они делили страдания Ада, как делили когда-то любовные утехи.
Сен-Шарль
В гостиной ее ждал Жан-Юг. Он стоял у окна, высокий мужчина одетый в военно-морской бушлат.
– Жан…
Элизабет удивилась что он пришел к ней.
– Здравствуйте, Лизетт!
– Здравствуйте, Жан! Я удивлена, но рада…
Она не стала договаривать.
– Я прошу прощения. – Понял ее он. – За все – за то, что пришел без разрешения Лино, за то, что беспокою вас.
– Я не беспокоюсь, – Весело сказала ему она. – Я стараюсь принимать жизнь такой, какая она есть!
– Получается? – Спросил ее Жан, с улыбкой обреченного.
– Не отчаивайтесь, – Настойчиво сказала ему Элизабет. – Сдерживайте слезы, и ждите облегчения!
– Плакать запрещено? – Заулыбался Жан.
– Противопоказано! – Рассмеялась она. – Слезы, Жан, как наркотик – сначала приходит облегчение, а потом ты умираешь!
– Умираешь?
Он повеселел, Жан.
– Да, месье – от тоски!
– Муж сказал мне, что вы уехали.
Они сели – она в кресло, он на диван, друг на против друга.
– Я хотел увидеть вас. – В его голосе прозвучала по-мальчишески неуверенная нота.
Элизабет улыбнулась.
– Меня?
Она заглянула ему в глаза.
– Я вам нравлюсь…
– А я нравлюсь вам.
Он тоже почувствовал нежность, красавец француз.
– Да. – Просто сказала ему Элизабет. – Мне нравился только Лино… Мне больше никто не нравился! Мне не нравилась даже я сама!
– Я уже давно не нравлюсь себе, Лизетт: я хочу то, чего не могу иметь!
Жан положил ногу на ногу.
– И чем больше я хочу это иметь, тем больше я не нравлюсь себе, мадам!
– Вы говорите о любви или о женщине?
Усмешка на его губах.
У него были красивые, четко очерченные губы – Бог, эта бескомпромиссная женщина, лепила его тщательно и тщетно.
– Любовь – это мужчина. – Улыбнулся Жан-Юг Гара. – Любовь всегда немного глупа, как и доброта.
– Вы правы, месье, – Поняла его Элизабет. – Только глупые люди мудры, они живут только тем, что им известно. Разве это не … чудовищно мудро, ни во что не лезть?
Он ласково улыбнулся.
– А что такое мудрость чудовища, Лизетт? Сожрать вас и забыть!?
Это заставило ее задуматься.
– Если уж убивать кого-то, то, сразу забывать… чтобы не проснулась совесть.
