Лино приехал из больницы уставший.
– Женщина, которую я когда-то лечил, сказала мне «Я умираю в одиночестве… Какую жизнь я прожила? Грешную или полную разочарований?».
Он посмотрел на нее утомленно и нежно.
– Вы прекрасны как никогда! Для мужчины нет ничего лучше прекрасной женщины ждущей его дома!
– Спасибо, моя очаровательная любовь, а для женщины? – Заулыбалась его глазам, Элизабет.
– Быть любимой, чувствовать это, знать.
Ямочки на его щеках.
– Мир женщины это семья, а мир мужчины – проблемы. Знаешь, почему столько войн? Большим мальчикам скучно жить, им нужны большие игры!
– Тебе тоже скучно?
Она прикоснулась к его щеке.
– Мне?
Он замер.
– У меня на работе каждый день война!
– Я знаю!
Элизабет нежно погладила его по щеке.
– Однажды Жан сказал мне «Смерть взяла свое. Все берет свое – смерть, жизнь, чувства! Не будем отдавать ей больше того, что в ее власти! Не будем терять друг друга из-за смерти! Обидно. Не обидно из-за женщины, а из-за смерти – да!»…
Музыка Джорджа С. Клинтона рядом с ними… «The Right».
– И вы не потеряли друг друга, не из-за смерти, не из-за женщины!
– Потеряли, малыш.
Странно Лино посмотрел на нее, с переживанием, но без сожаления.
Элизабет удивил этот взгляд – переживание без сожаления…
Она поняла, что он думает о них, но не больше, чем о себе!
Элизабет это поразило.
Она попробовала вино со вкусом человеческой слезы, имя которой Лето. Лето… короткое как смерть, и прекрасное как жить!
Элизабет вспомнила «Как вы жили бы, если бы Лино не любил вас?». Ей вдруг показалось, что он спросил ее «вы бы смогли полюбить кого-то другого?». Что она ответила бы ему? Не люблю драм! Ненавижу проигрывать! Я бы улыбалась! Я была бы самой красивой! Я бы каждый день покупала себе новое платье – я бы жила как Дьяволица!
Элизабет посмотрела на Лино, ей захотелось заплакать, но она улыбнулась ему…
О, этот мужчина!
Элизабет подумала, смогла бы я полюбить кого-то другого? Смогла бы. Я бы хотела быть счастливой, тот, кто хочет быть счастливым, счастлив!
– Я так боялся предать их обоих, – Вдруг сказал ей Лино. – Что они меня не поняли.
– Что не поняли? – Смутилась она.
Он улыбнулся легкой, ироничной улыбкой.
– Одна умная женщина сказала: «Мои мужчины говорили мне, что не могут жить без меня, но не один не умер после расставания». Я тоже, Элизабет, я тоже не умер после расставания.
Лино накрыл ее руку своей рукой.
– Я не умер потому, что хотел жить.
Он сильно сжал ее руку.
– Я не наказал себя смертью, но наказал жизнью – тоской по женщине, в которую был влюблен. Я хотел вернуться к ней, но вернуться к ней, означало бы… что Жан меня не простит. Я был моложе, Элизабет, я не понимал: нам все равно никто ничего не простит!
Тебя дважды показали мне во сне. Ангел принес твое (изображение) на куске шелка, и говорил мне: «Это твоя жена, открой же его!» и оказывалось, что это ты…
Аиша
Они ужинали, Корки приготовила очень вкусный ужин, впрочем, как и всегда.
Элизабет думала о словах Лино, о Жане и Мэри, о Мэри. Она вспомнила «Я хотел вернуться к ней, но вернуться к ней, означало бы… что Жан меня не простит».
Элизабет захотелось спросить Лино:
– Ты сказал мне, что хотел вернуться к Мэри, но не сделал этого из-за Жана… Ты боялся его непрощения или прощения?
– Прощения?
Он удивился и смутился.
– Мне кажется, что непрощенными жить… спокойнее, чем прощенными.
Странно Лино посмотрел на нее… Он ее понял.
– Ты права – я предпочел жить непрощенным.
Они заглянули друг другу в глаза.
– А ты, Элизабет, девочка моя, что предпочла ты?!
Жажда в его голосе… прощения-понимания – прощения до конца!
Элизабет подумала, смотря в его лазурно-голубые глаза, ты меня понимаешь.
– Что тебе ответить… Ты сказал мне «Я не понимал: нам все равно никто ничего не простит». Я тоже этого не понимала! Боюсь, что всю мою жизнь я придерживалась философии неудачницы… Ты не замечал, что неудачники любят философствовать?
– Неудачницы??? – Смутился Лино.
– Я ничего не меняла! Я боялась – как и ты, что из-за меня, из-за моего желания быть счастливой, пострадают другие люди.
