– Сбрею.
Парикмахер и барышня рассмеялись.
Поверили.
– Хочешь, одеколоном побрызгаю?
– Нет! – с отвращением передёрнулся Кайтусь.
– А чего ж так? Будет от тебя приятно пахнуть.
– Не хочу. Ребята засмеют. Скажут, что я жениться собрался.
– А ты не хочешь жениться?
– Конечно нет! Зачем мне?
Парикмахер и кассирша молодые. Скучно им. Вот и радуются развлечению.
Но тут в парикмахерскую вошла женщина. Пришлось прервать разговор.
– Приходи, нарисую тебе усы. Лучше настоящих будут.
– Не забудь пригласить на представление!
Однокласснику уже невтерпёж.
– Чего ты там так долго торчал?
– Да надушить меня хотели.
– За бесплатно?
– Да.
– Чего ж отказался?
– Ну вот ещё! Зачем одеколон переводить? Пошутить – это одно дело. Я не жулик и обманывать не люблю.
Входит Кайтусь в хозяйственный магазин. Просит порошок против блох.
Продавщица даёт ему коробочку:
– Вот тебе порошок от блох, от клопов и от тараканов.
– У нас нет ни клопов, ни тараканов. Мама велела только от блох.
– Ну и что? Прекрасный порошок, все берут. Покажи, сколько у тебя денег.
Кайтусь крепко сжимает пустой кулак.
– Нет… Пойду спрошу… Мама велела только от блох…
– Пойди спроси. И скажи, что порошок стоит один злотый. Вы далеко живёте?
– Рядом.
– Если будешь часто покупать у меня, получишь конфетку, – говорит продавщица и показывает Кайтусю банку леденцов. – Видишь?
– Хитрая какая! – ворчит Кайтусь. – Так сразу и отдай ей целый злотый! Думает, на конфеты её польщусь. Не видел я конфет, что ли… Сколько уже было магазинов?
– Шесть.
– Ровно половина.
– Пошли дальше.
– Куда спешить? Погоди, отдохну немножко. У меня уже в голове всё перевернулось.
Но делать нечего. Пошли дальше.
В седьмом магазине торгуют всякими товарами для садоводов.
– У вас продают кокосовые пальмы?
– Нет.
– Поищите, пожалуйста. Учитель ботаники велел принести…
– Передай своему учителю ботаники, что у него морковка в голове.
– Неправда. Наш учитель умный. Нехорошо детям так говорить про учителей.
– Пошёл отсюда, сопляк! Он ещё будет мне морали читать!
– Буду, потому что так говорить некрасиво.
В дверях Кайтусь остановился и показал хозяйке язык.
А вышел и подумал: «Эх, жаль, не сказал ей, чтоб она велела набить из себя чучело и оклеить обоями».
– Чего ты такой злой?
– Надоело шляться из магазина в магазин.
– Сам же поспорил.
– Без тебя знаю. Начал, так закончу.
Возле магазина тележка – газированная вода.
– Стакан газа, пожалуйста.
Газировщица налила – подаёт.
– Нет, воды мне не надо, только газа, – говорит Кайтусь.
А лицо у него такое невинное. Но она даже не глянула на него, а прямо – раз! – и плеснула в него газировкой.
Хорошо, Кайтусь успел нагнуться.
Вода вся мимо.
– Чтоб ты руки-ноги переломал себе, бандюга!
А Кайтусь никакой не бандит и не жулик. Он ведь мог выпить газировку и убежать. Пить ему и правда очень хочется.
– Сама мошенница!
И на неё Кайтусь зол, и на себя. И на приятеля.
– Слушай, а что это значит: в голове морковка? – спрашивает тот.
– Наверно, что человек не соображает, что говорит. Сам не можешь догадаться?
Остановились перед фотографией.
– Я тоже с тобой.
– Как хочешь.
Заходят.
– Сколько стоят полдюжины голубей?
– Каких таких голубей?
– Почтовых, кабинетных. Мы будем держать голубей на коленях.
– А деньги у вас есть?
– Пока нет. Но мы достанем.
– Вот достанете, тогда и приходите.
– Да чего вы с ними разговариваете? – вступился господин в очках. – Тут людей фотографируют. А ослам сюда нельзя.
Кайтусь с приятелем вышли.
Кайтусь молчит. Вспоминает, думает: «Ослом обозвали, а до этого сопляком. Водой плеснули. Сапожник ремнём хотел отлупцевать. А всё почему? Потому что денег у меня нет. Был бы у меня злотый, все бы сразу вежливыми стали.
С деньгами тебя и в кино пустят, и воды продадут – не только чистой, но и с сиропом».
– Сколько уже было магазинов?
– Восемь.
– Неправда, девять!
Подсчитали – вместе с продавщицей газировки получилось девять.
…И в следующий магазин вошли вместе.
– Покажите, пожалуйста, ремень.
Рассматривает Кайтусь ремень, переворачивает, примеряет. Пряжку оглядывает. Сосчитал дырочки. Дохнул, протёр рукавом. Скорчил недовольную гримасу.
– Этот слишком узкий, этот слишком тёмный, этот слишком широкий.
