Кайтусь-чародей - страница 4
Звонок. Сложили книги.
Школьный двор. Ворота. Улица.
– Идите за мной!
Кайтусь шагает впереди и уже жалеет, что поспорил.
Малявку какую-нибудь цеплять не хочет. Ну её, ещё испугается. Значит, надо поцеловать девчонку постарше.
Только как это сделать? Кайтусь идёт. Приглядывается.
Шагает. Смотрит. Думает. Смотрит. Ждёт.
«Эта – нет. И эта тоже – нет».
Мороженое – чепуха. Стыдно проспорить. Он обязан доказать.
И вот – наконец-то!
Две девчонки. Школьницы. Постарше Кайтуся. Хихикают. Болтают. Не спешат.
Одна другую назвала Зоськой: «Слушай, Зоська, когда в следующий раз приедешь…»
Дальше Кайтусь уже не слушал. У него возник план.
Подал приятелям знак рукой – дескать, сейчас. Перешёл на другую сторону улицы, обогнал девчонок и вернулся – навстречу им идёт.
Идёт. Голову опустил, будто задумался.
Сейчас разминётся с ними. Вдруг остановился. Взглянул:
– Ой, Зоська! Когда приехала?
Та остановилась и удивлённо смотрит.
А Кайтусь обхватил её за шею и – чмок! – поцеловал.
Она, глупая, ещё и наклонилась. Удалось – лучше не бывает.
Тут Зоська пришла в себя:
– А ты кто?
– Я? Кайтусь.
– Какой Кайтусь?
– А такой! – отвечает Кайтусь и облизывается, мол, вкусный был поцелуй.
И – дёру.
Девчонки сперва были в недоумении, но теперь всё поняли.
– Ну, погоди, хулиган!
– Нахальный мальчишка!
– А откуда он знает, как меня зовут?
У приятеля было двадцать грошей, и он честно купил мороженое.
Порцию поделили на три части.
Третий, который был с ними, хоть ему и не полагалось, тоже получил свою долю.
Вот такой он – Кайтусь.
Нетерпеливый. Смелый. Вечно что-нибудь придумает.
Таким он был, ещё когда и в школу не ходил.
Когда ещё не был чародеем.
Глава 2
Жалобы на Кайтуся. Шрамы. Антось или Кайтусь? Курит папиросы. Мышь у печки
Все, ну просто все на Кайтуся жалуются.
– Прямо горе с мальчишкой, – вздыхает мама.
– Не порол я тебя, но смотри, лопнет моё терпение, – грозится отец.
– Хороший он мальчик, добрый, – улыбается бабушка.
– Голова у него хорошая, – говорит отец.
– Всем интересуется, – соглашается мама.
– Весь в деда, – улыбается бабушка.
А все жалуются.
Дворник говорит, что Кайтусь бросил из окна на голову домовладельцу селёдку.
– Бросил?
– Неправда.
Во-первых, вовсе не селёдку, а только селёдочный хвост.
Во-вторых, не на голову, а на шляпу.
В-третьих, не из окна, а в пролёт лестницы.
В-четвёртых, не Кайтусь, а совсем другой мальчик.
А главное, промахнулся, мазила!
Дворник говорит, что Кайтусь погасил свет на всех лестницах.
– Неправда. Вовсе не на всех, а только в одном подъезде. И вообще, откуда дворник знает, что это я? Может, кто другой? Может, девчонка погасила? Может, пожарник? Разве нет в Варшаве пожарников?
Дворник говорит, что Кайтусь звонит и убегает.
– Звоню, но не в наши ворота. В другие. Один раз позвонил, но давно.
– А зачем звонишь?
– Так просто… Чтобы узнать, не испорчен ли звонок. Иной раз со скуки. А иной раз со злости – оттого что я иду в школу, а этот дурацкий звонок висит себе, как граф, и хоть бы хны.
Дворник говорит:
– Выломал камень, покорёжил водосточную трубу.
– Ну, это уж и вовсе враньё.
Кайтусь даже знает, кто это сделал.
– Санки я сколачивал молотком, а никаким не камнем. И доску упёр в крыльцо, а ни в какую не в трубу.
У него есть свидетель. Он может привести мальчика, который дал ему молоток и придерживал доску.
И опять приходят с жалобой:
– Окно разбил. Камнем.
– Я сам видел, как он удирал. В собаку бросил камень.
– И не в собаку, а в кошку. И не камень, а обломок кирпича. А окно камнем разбил совсем другой мальчишка. Мы только убегали вместе.
Кайтусь знает кто, но не выдаст.
– Эта тётенька совсем слепая!
Не видит, а ещё приходит жаловаться. И требует, чтобы заплатили за стекло.
А они твердят: «Если это не он, тогда кто-то из его компании».
Так что же получается? За всех он должен отвечать или только за себя?
Кайтусь был ещё маленький.
Ещё не ходил в школу.
Пошёл он как-то на речку купаться.
Одежду оставил на песке.
Поплавал, вышел из воды, смотрит, а вдалеке мальчишки убегают.
Всё утащили: штаны, ботинки, шапку, даже рубашку.
Какой-то человек пожалел Кайтуся, завернул в пиджак и отнёс домой. Ой, и попало Кайтусю!
