— Больше ничего девочка из накопителя не заметила?
— Нет. За исключением того, что интересующие тебя господа прибыли в самый последний момент, когда все пассажиры уже прошли мимо посадочной стойки. Еще несколько минут — и они бы опоздали. Страшно торопились, и один из них кое-что забыл у стойки регистрационного контроля перед выходом в зал ожидания. Там установлены сканеры для просвечивания ручной клади и подкова металлоискателя. Ручной клади у них не было, но при проходе через подкову одного из них раздался сигнал.
— Так. И что дальше?
— Ничего особенного. Вернулся, вытащил из карманов пиджака какую-то металлическую мелочевку, мобильник, снял часы с руки, положил все это в специальную ванночку, прошел через подкову еще раз — сигнала не было — и понесся в зал. Девочка на регистрации отстояла на посту полторы смены, поэтому сообразила, что он впопыхах не забрал свое добро, уже тогда, когда самолет рулил в сторону взлетной полосы.
Часы, мобильник, мелочевка из кармана. Ничего интересного.
— Стоп, — тихо произнес я. — А что за мелочевка?
— Да так, — Денисов опять сладко зевнул, — что обычно люди таскают в карманах… Россыпь денежек — немного евро в мелких монетках. Квартирные ключи.
Что-то замкнулось в моей голове.
— Подожди, не вешай трубку.
Я встал, открыл дверку платяного шкафа, достал пиджак, тот самый, в котором ходил в стильное заведение на встречу с клиенткой. Вот они, ключи, которые я отобрал у Бэмби на площадке перед лифтом, чтобы вернуться и запереть дверь, а потом забыл отдать хозяйке. Вернувшись к столу, я поднял оставленную рядом с. аппаратом трубку.
— А твои знакомые ребята из аэропорта… они, часом, не говорили, как эти ключи выглядят.
— Это профессиональные ребята. И если их о чем-то просят, они делают свою работу грамотно. Ну как минимум тщательно. Если тебя это так интересует, ради бога… Значит, два дверных ключа на колечке…
Слушая его пояснения, я внимательно разглядывал тот экземпляр ключей, что лежал передо мной. И понял: у меня точная копия тех, что остались в аэропорту рядом с подковой металлоискателя.
Если верить Бэмби, комплектов ключей было всего два.
А впрочем, это не столь уж существенно.
Важно другое — кому принадлежал второй комплект.
— Твою-то мать… — тихо пробормотал я. — Знаешь, однажды, это было довольно давно… так вот, однажды ночью со мной произошел странный случай. И это был как раз тот случай, когда я плохо сделал свою работу.
Он что-то говорил на том конце провода, но я его уже не слышал, потому что боль, возникшая не так давно в костяшках стиснутых в кулак пальцев, начала нарастать, перешла на запястье, а вскоре отозвалась ломотой в локте, полыхнула в ключице, заставив плечи согнуться, и тут же проявилась в позвоночнике, из которого, взломав прочный костный панцирь, вырвались на волю мои крылья и замерли в широком распахе — в тот момент я нанес удар в лицо человеку, обернувшемуся на звук грозного клекота, что застрял в моей глотке. Он отшатнулся, но устоял на ногах, только выронил кожаную плетку, которую использовал для экзекуции. Голая спина и ягодицы девчушки, распластанной на полу, были в багровых полосах — так поработала плеть садиста. Остановить меня он не успел, потому что прямо в его распахнутую пасть я и направил второй удар. Захлебнувшись кровью, он опрокинулся навзничь, а я еще постоял над его обмякшим телом, а потом выпорхнул в раскрытое окно и полетел в промытый голубоватым светом полной луны лес, обступавший со всех сторон уютный загородный охотничий домик, нисколько не задумываясь, верно я поступил или нет. Трудно сказать, сколько раз с той ночи обновлялась луна, до тех пор пока меня, потрепанного и нахохлившегося, с выцветшим, полинявшим оперением, не подобрала на оптовом рынке одна опытная и мудрая лисичка.
— Я вспомнил. Тогда была зима. И была пятница.
