— А почем нынче одиночество? Ну в смысле гонорара?
Лицо собеседника исказила брезгливая гримаса, демонстрируя нежелание говорить о презренном металле. Он досадливо махнул рукой:
— Откуда мне знать!.. Кажется, дирекция обещала платить ей в день что-то около десяти долларов.
— А как ей доставляют еду и питье? Или вы морите эту несчастную голодом?
— Ну что вы!.. — Он, негодуя, опять выдохнул в меня порцию горьковато-кислых паров, настолько плотных, что мне захотелось закусить. Как видно, мужчина успел с утра поправить здоровье. — Все, что нужно, я сам доставляю за стекло. — Он погрузил руку в карман штанов, извлек из него ключ с колечком, повертел его на пальце и кивком указал на маленькую железную дверь справа от витрины.
Но тут мое внимание привлек появившийся на крылечке охранник.
По глазам этого перекормленного тюленя я понял, что он ничего не узнавал для меня, наверное, даже забыл, о какой фирме я спрашивал.
— Слушай, друг, не расстраивай меня, — сказал я. — И так настроение паршивое — уже три дня никого не убивал.
Он сузил глаза, приосанился и, даже не дав себе труда чуть отклониться назад, кинул свой большой кулак в направлении моего лица — ох не стоило ему это делать…
Развернувшись к ластоногому боком, я отклонился, балансируя на правой ноге, а ударную левую, плотно согнутую в колене, резко выбросил вперед, угодив прямо в солнечное сплетение.
Он сдавленно ойкнул, округлил глаза, распахнул рот и, переломившись пополам, рухнул в мои объятия, едва не опрокинув меня навзничь.
Кое-как мне удалось устоять на ногах. Я с трудом заволок тушу охранника в холл, прислонил спиной к стене.
Тюлень камнем застыл на месте, свалив голову на грудь, и никак не среагировал на то, что я вынул пистолет из его кобуры и опустил в карман — на случай, если, очухавшись, тот решит поквитаться со мной.
В отделанном светлым мрамором холле было прохладно, мутноватый люминесцентный свет усиливал ощущение комфорта вкупе с пышной зеленью, фонтанирующей из аккуратных, в медной оправе, кадок.
Прямо напротив входа красовался полукруглый стол секретаря приемной, монументальность которого контрастировала с субтильного вида юной девушкой лет двадцати. Однако поведение хозяйки приемной вполне соответствовало интерьеру — голос властный, манеры уверенные.
— Я в фирму «Кондор». Мне назначена встреча.
— «Кондор», «Кондор»… — Она задумалась, будто припоминая. — Ах да, это наши новоселы, так сказать. По этой лестнице на второй этаж, офис номер пять.
— Что значит — новосёлы?
— Совсем недавно въехали.
Офис номер пять был вторым по коридору. Я впорхнул в него и оказался в миниатюрной приемной. Обставлена она была скромно: офисный стол на хромированных ножках, черный кожаный диван по соседству со стеллажом, факсовый и копировальный аппараты на приставном столике и худосочная пальма в кадке, доживающая свой век в тоске по дневному свету, — окон в этом уютном склепе не было.
Отсутствие у стола тумб позволило разглядеть загорелые ноги, обладательница которых в момент моего появления занималась полированием ногтей. Она настолько была поглощена своим занятием, что даже не подняла глаз, но вежливо отрекомендовалась:
— Привет, меня зовут Кармен.
Имя она произнесла на европейский манер, с ударением на первом слоге. Голос у нее был низкий и сильный. Надо признать, что имя очень подходило внешности дамы. Это была жгучая брюнетка лет тридцати с хорошей фигурой. И духи у нее были терпкие, будто обжигающие. Вот разве что темперамента не хватало, поэтому облик ее создавал впечатление незаконченности.
Я выдернул из букета, стоявшего на столе, алую розу, обломил черенок стебля и, воткнув цветок в ее роскошные черные волосы, отступил на шаг — полюбоватьсяделом рук своих:
— Да, теперь вы вылитая Кармен.
Она на удивление спокойно отнеслась к моему жесту, отложила пилку, привычно повторила;
— Да-да. Хотите — верьте, хотите — не верьте, Кармен.
В этот момент коротко звякнул телефон на ее столе. Она подняла трубку, выслушала короткое сообщение и кивнула, давая понять, что меня ожидают.
В таких роскошных офисных апартаментах мне бывать еще не приходилось. Собственно, кабинет представлял собой нечто среднее между залом для таинственных церемониалов, служебным помещением и уютным гнездышком для альковных приключений. Здесь витали ароматы дорогой мебельной кожи, изысканной парфюмерии и еще какие-то едва уловимые запахи качественной жизни.
