— Никто не умеет укладывать Д Е К О Р А Т И В Н У Ю бумагу на полки так, как я! — запела в кухне Ева.
Но тут раздался звонок в дверь.
— Никто не умеет открывать дверь так, как я! — запела я и в доказательство своей правоты пошла и открыла дверь.
Это была тетя Виви, мама Леннарта. Я была рада, что успела умыться.
— Я принесла вам несколько бутербродов! — сказала она и протянула мне корзинку.
Я поблагодарила ее чуточку преувеличенно. Мне так хотелось ей понравиться, что, когда мы встречались, трудно было быть по-настоящему естественной.
Она всегда относилась ко мне дружелюбно. Но в глубине души она, вероятно, не могла искренне любить ту, что отняла у нее единственного сына. Она была вдова, мать одного-единственного сына — Леннарта, а я отняла его. Да и особо желанной невесткой я, пожалуй, тоже не была. Бедная конторская служащая без влиятельных родственников или чего-то в этом роде.
Разумеется, Леннарт не раз говорил, перефразируя пословицу: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе», что лучше жена, которая сама себя обеспечивает, в руках, чем десять наследниц в лесу, но я не уверена, что тетя Виви разделяла его мнение. Она всегда была ласкова со мной, да, это так! Но я знала, как она страдает оттого, что отпустила Леннарта. Она чувствовала себя одинокой и старой — это-то я понимала. «Одинокой и старой, — говорила я себе, — помни это, Кати, помни это всегда!»
— Как мило, что вы, тетя Виви, заглянули к нам! — сказала я.
Я сказала то, что думала, и поэтому была очень недовольна, что эти слова прозвучали так неестественно. Но возможно, тетя Виви была не так чутка к интонации.
Я накрыла круглый стол в гостиной, достала из корзинки все ее вкусные бутерброды, и мы поели.
Это была наша первая трапеза в нашем собственном доме.
— Будьте счастливы! — сказала тетя Виви и оглядела комнату. — Вы должны быть счастливы!
Она посмотрела, как расставлена мебель. Диван, по ее мнению, стоял не на месте. Его лучше поставить в углу между открытым очагом и окном, посоветовала она. Леннарт довольно невежливо заметил:
— Думаю, эти вопросы Кати решит сама!
— Да-да, конечно, — уступчиво согласилась тетя Виви.
Однако я поспешила сказать, что ее предложение — гораздо лучше, и это действительно было так. Если бы даже это и было иначе, думаю, я все равно сделала бы так, как ей хотелось. Я была готова подвесить диван на веревке к потолку, только бы это доставило ей хоть малейшую радость! У меня был Леннарт, я могла быть великодушна! И лучше воспользоваться случаем вовремя, ведь никто не знает, какой буду я, когда стану старой и одинокой!
Но в глубине души я была рада, что Леннарт так ответил матери. Я знала, что мой муж относится к тем людям, которые покинут отца с матерью и останутся с женой, если когда-нибудь встанет вопрос о выборе. Он был привязан к матери, и я радовалась этому. Но он никогда не должен забывать, что он мой муж, а это — наш дом!
Мы с Леннартом проводили тетю Виви до дверей, когда она собралась уходить.
— Кири-кири-ки! — сказал Леннарт и пощекотал ее под подбородком. — А теперь мы пойдем домой, примем немного снотворного и будем крепко спать ночью. И мечтать о том счастливом времени, когда нам придется нянчить внучат. Кири-кири-ки!
Тетя Виви улыбнулась, но улыбка была бледной.
— Ты ведь хочешь, чтобы у тебя были маленькие хорошенькие внучата? — умоляюще спросил Леннарт.
— Разумеется, конечно хочу, — ответила тетя Виви.
— Ну тогда так, — резюмировал Леннарт. — Ты ведь понимаешь, что для тебя технически невозможно стать бабушкой без содействия с ее стороны, — сказал он и показал на меня.
Тетя Виви погладила меня и дружелюбно кивнула.
— Приходи к нам почаще, — сказала я, и это прозвучало совершенно естественно.
Я почувствовала, что в этот вечер немного расположила к себе тетю Виви. Совсем не той историей с диваном, но… все же!
— Тогда спокойной ночи, дорогие дети! — сказала тетя Виви и ушла.
Леннарт тотчас же снова ринулся в работу, а я, оставшись в тамбуре, задумалась. Почему мы с Леннартом заставляем печалиться двоих людей только ради того, чтобы быть счастливыми, — до чего странная штука жизнь!
