Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея) - страница 46

Шрифт
Интервал

стр.

И последнее: со слов критиков мы узнаём, что в художественной литературе Л. Толстой чуть ли не единственный значительный писатель, который выступил против страстной (безумной) любви, а именно так можно — и следует — называть «любовь» Наташи к Анатолю. (Второй образ — страсть Анны Карениной к безнравственному Вронскому. Ничего кроме горя, причём многим, детям Анны прежде всего, эта страсть не принесла.) Толстой не был разрушителем, следовательно, выступая против, он пытался утвердить, хотя бы в себе самом, некую иную любовь, более высокую. Как мужчину, его, безусловно, более волновали женские образы, чем мужские (его Пьер сказал, что главная страсть его жизни — женщины), — и у писателя для поиска впереди были десятилетия. И можно не сомневаться, что больше всего он размышлял, погружаясь в глубины своего сердца, постигая свою любимицу — Наташу Ростову.

Ту самую, с которой в жизни он так и не соединился.

Верил ли он, что такая женщина существует?

Или её видел?

Он, уже женатый человек?

Женщины Толстого чувствительны. Часто, чтобы видеть, им даже не нужно смотреть. Кити объяснялась в любви с Лёвиным длинными фразами, не произнося слов, а лишь чертя мелком на карточном столе одни их начальные буквы. Лёвин делал то же самое, и они понимали друг друга. (Этот момент отнюдь не автобиографический, как может сложиться впечатление после прочтения мемуаров Софьи Андреевны, жены Толстого, и её сестры. Они обе написали, что именно таким образом Лев Николаевич и делал предложение Соне. Но написали они об этом спустя много лет, после прочтения «Анны Карениной», а непосредственно после объяснения записал один лишь Лев Николаевич, и смысл был тот, что Соня его понять не смогла. Это была несбывшаяся мечта его жизни — чтобы женщина понимала его с полуслова. Что до воспоминаний сестёр Берс, то у женщин всегда так: проходит время, и они вспоминают то, чего не было, и рассказывают о том, чего хотелось бы, чтобы случилось.) Долли, сестра Кити, тоже чувствительна, она наперёд знала, кто за кого выйдет замуж, даже тогда, когда к тому не было никаких внешних признаков. И даже отрицательная Анна Каренина чувствовала больше, чем видела.

Так и Наташа. Она знала на много лет вперёд про то, что предполагаемый между Соней и братом Николаем брак не состоится. (Считывала незыблемый настрой матери, пусть даже невысказанным пожеланиям которой сын был не в состоянии перечить?) Наташа и воспринимала людей особенно, и даже особенно их описывала. Скажем, ещё девочкой она говорила, что Пьер — он тёмно-синий с красным, квадратный. Это развитое ассоциативно-образное мышление. Как и у нашей Возлюбленной, столь, как читатель впоследствии убедится, на Наташу похожей.

Мы симпатизируем Наташе с момента её перед нами появления. Почему так? Есть ли к тому основание? Или мы, угадав в тексте Толстого присутствие созвучной нашей душе особенной ноты восприятия мира, смотрим на юную Наташу глазами Льва Николаевича, который знал конец от начала? Скорее последнее: вначале Наташа ничем не отличается от своих сверстниц, которые ни у нас, ни у Льва Николаевича тёплых чувств не вызывают. Наташа ничему не научилась ни с Друбецким, ни с князем Андреем, ни с Анатолем. Она как Элен, как Анна Каренина, как, в конце концов, мать Наташи — графиня Ростова — подобно многим другим могла ничему не научиться вплоть до самой своей смерти. Но тогда бы Наташи не было.

Только с «обновлением нравственной физиономии» Наташа перестала быть женщиной, каких много.

Глава десятая

Гитлер и его женщины

Есть на свете такая страна — Германия. Все её жители слышали о Гёте, Вагнере, Бахе и немецкой философии, а потому считают себя культурным явлением планетарного масштаба.

По соседству с этой страной культурных людей, в Австрии, 20 апреля 1889 года родился человек, тоже немец. Его считали сначала талантливым, а потом и вовсе гениальным. Он защищал Родину, писал картины, работал над книгами, которые бурно распродавались, вносил ценные усовершенствования в конструкции различных автомобильных двигателей, под его руководством возводились небывалых размеров постройки, в стране, когда он стал её правителем, не стало безработицы.


стр.

Похожие книги