Они находились в командной рубке крейсера, только что вынырнувшего из подпространства возле желтой звезды, которой не посчастливилось обзавестись подходящей планетой земного типа. Вращалось вокруг нее только тройка газовых гигантов и несколько небольших, почти безатмосферных карликов. Один из них эксплуатировался какой-то малой фирмой, из числа тех, названия которых помнят только собственные служащие и некоторые налоговые чиновники.
- Об очень далеких отсюда вещах, - ответил Рамос. - Hапример, о несоответствии целей наших поступков их результатам. Ты можешь вспомнить, зачем ты в свое время начинала работать на ЦРМФ?
Они стояли в стороне от офицеров крейсера. Рубка была достаточно свободной, чтобы можно было тихо переговариватться, не боясь быть услышанными.
- Мне просто не хотелось вести скучную жизнь, - сказала Джеки. - Мне хотелось жить интересно, на полную катушку.
- И ты так живешь? - поинтересовался Рамос.
- Разумеется. Мне нравится.
- А мне вот нет.
- Тебе?! Кто бы мог подумать!
Уже сейчас на лике планеты были видны следы человеческой деятельности, огромные карьеры, как бы затуманенные облаками пыли, не успевающей оседать из-за слабой гравитации.
- Видишь ли, - сказал Рамос, - я не искал приключений. Я хотел найти разгадку одной тайны и мне показалось, что нет лучше места для разгадывания тайн, чем федеральная разведка. Hо увы, за все это время я узнал только много всякой ерунды. Все, кроме того, что мне было нужно.
- А что тебе было нужно? - спросила Джеки.
- Я потом тебе расскажу, - пообещал Рамос.
Крейсер приближался к планете в полной боевой готовности. Собственно говоря, этим исполнялась лишь буква и дух инструкций.
- Потом - это когда?
- Я уклонюсь сейчас от этого вопроса.
- Ты постоянно уклоняешься от них, - сказала Джеки, и вдруг оживилась, осененная новой мыслью. - Слушай, а чем занимался ты до того, как попал в ЦРМФ?
- Ты все равно мне не поверишь.
- Почему?
- Потому что ты подумаешь, что я рассказываю тебе безумную сказку.
- По моему, у тебя плохое настроение, - сказала Джеки.
- Ты даже не представляешь, насколько оно плохое, - сказал Рамос. Отвратительнейшее.
- И давно?
- Уже несколько лет.
Когда "Милая сестрица" снова вышла из подпространства, они увидели на экранах огромную ярко-голубую звезду.
- Однако же! - сказала Сато. - Выбрал же он место для своей фактории!
- Почему? - спросил Хейл. - С его точки зрения это прекрасное место. Ты имеешь в виду жесткое излучение? Hу, так он не имеет никакого желания прогуливаться на открытом пространстве, даже в скафандре. Ему вполне хватает внутренних помещений станции. А голубое солнце, по его мнению, прекрасно выглядит на обзорных экранах.
- Ему хватает - а другим?
- А кому еще? Ты ведь не имела в виду роботов? Он живет в своей фактории один и не собирается изменять положение вещей. Ему это очень нравится, по крайней мере, так он говорит.
- Жить одному?
- Совершенно верно. Он исповедует теорию, что человек на самом деле не нуждается в обществе себе подобных - и утверждает ее на самом себе. Это большой оригинал из породы сумасшедших изобретателей. Кстати, его станция полностью автоматизирована, так что он может даже обходится без разговоров с клиентами.
Потребности в общении - кстати, он считает, что такой потребности в человеке даже инстинктивно не заложено, а есть потребность в опеке, защите и самоутверждении - так вот потребность в общении он удовлетворяет с компьютером, а запросы плоти с целым гаремом механических кукол. Кстати, он их настолько усовершенствовал, что мог бы взять на них патент и грести деньги лопатой. Hу и потом, как я говорил, он изобретатель, в последний раз, когда я видел его, он был занят над идеей, которую называл "электронным раем". Он исходил из того...
хотя зачем это я? Он сам тебе все расскажет.
- Ты же говорил, что совершенно не общается с людьми.
- Я этого не говорил. Я говорил, что он утверждает, что люди не нуждаются друг в друге - а это совсем разные вещи. Он играет в мизантропа, но с тобой может разговорится, или я в нем ничего не понял.
