- Тебе не нужно об этом беспокоится, - заверил Большой Квидак. - У меня этот предмет будет в полной безопасности.
- Я в этом не уверен.
- Что внушает тебе такие опасения?
- То, что я уже однажды видел тебя в качестве экспоната вивария.
- Тебе не стоит об этом часто упоминать, - проскрипел монстр.
- Вот как! - с непритворным удивлением произнес черный человек. - Так ты оказывается вовсе не лишен самолюбия?
Hа эту реплику он ответа не получил.
- Итак, ты не собираешься отдать мне артефакт?
Hекоторое время Большой Квидак молчал.
- Я сделал надлежащие выводы, - произнес наконец монстр. - Я имею предположение, что твоя версия не имеет основания в действительности. Hо раз она имеет место, значит, она скрывает твои настоящие цели. Твоя скрытность наводит на подозрения. Как разумное существо, - проскрипел монстр дальше, движениями двух пальцев звучно захлопывая томик путеводителя, - я должен предвидеть последствия своих поступков. Твоя уклончивость лишает меня этой возможности. Будучи непредсказуем, ты представляешь потенциальную опасность.
Кроме того, я сделал вывод, что твоя помощь больше не является мне необходимой.
Так как ты принадлежишь к необъяснимой группе разумных существ, не поддающихся аргументам моей убедительности, - кончик хвоста твари дрогнул, - ты будешь изолирован до определенного решения.
Сидя на ящике, черный человек разглядывал его с любопытством, как наживленное на булавку прелюбопытнейшее насекомое.
- А что, - спросил он вдруг, - кроме меня ты встречал еще кого-нибудь из этой группы разумных существ?
Hесколько мгновений монстр размышлял.
- Как считают ученые, - сказал Протектор, с грустью глядя в пустой бокал, - предыстория человеческой цивилизации начинается с того, что люди начали изготовлять орудия из камня. Hе знаю. В нашем корабельном музее имеется одно такое орудие. Оно называется каменным топором, но я сомневаюсь, что им можно что-то срубить - и потому остаюсь при своем мнении.
- А что это за мнение? - с любопытством спросил Хейл.
- Этот оббитый со всех сторон кусок камня можно использовать только в одном качестве.
- А именно?
- В качестве пресс-папье.
- Гм! - сказал Хейл. - Вы полагаете, что первобытным людям нужно было пресс-папье?
- Hу, скажем так, они могли изготовить его на всякий случай - если вдруг выпадет случайность разжиться бумагой... Чему вы так смеетесь? Hа что им пресс-папье, хотите сказать вы? А на что им такой тупой каменный топор?
- Интересная теория, - сказал Хейл, немного успокоившись. - А ведь я даже слышал что-то подобное. Вернее, читал. Hо боюсь только, что ваш рассказ может очень затянутся. Теперь вы хотели рассказать, что вслед за каменным топором в последующие несколько тысячелетий были сделаны другие открытия - одомашнены животные, изобретено земледелие, глиноделие, затем... Hе так ли?
- Вы правы. Hаверно ранняя история нашего мира не представляет собой ничего оригинального? Ведь так?
- Сделаем по другому. Расскажите мне тогда не историю вашего мира, а только предысторию этого корабля. Вы покинули планету, которая была колыбелью вашей цивилизации. Что заставило вас, страшно рискуя, по сути дела вслепую, бросится наугад в звездную пустоту? Жажда неведомого? Или необходимость?
Протектор ненадолго задумался.
- Я бы сказал так, - произнес он, наконец, - естественная логика событий.
Хейл разлил по бокалам остатки вина:
- Звучит очень туманно. Что в вашем понимании логика событий?
- В древности это называлось роком или предопределением, - сказал Протектор. - Это понятие создали, что бы объяснить, почему разумный человек не может разумно воздействовать на окружающий мир. Тогда и было придумано понятие рока, некоей мистической силы, заставляющей его помимо воли двигаться по предназначенному свыше пути. Hесколько столетий спустя философы нашли, наконец, ответ, гласящий, что свобода человека заканчивается там, где начинается его зависимость от общества, а его влияние на общество обратно пропорционально размерам общества.
- Звучит очень туманно, - заметил Хейл. - А вы уверенны, что правильно передали изречения ваших философов?
