— Вот, Константин Константинович, пришла наша хозяйка как вы и просили. София Николаевна, у нас тут проблемы… вот… — крик клиента перервал речь Алисы.
— Ну, понятно теперь, что у вас за кантора, если в лучших подругах у начальства шлюхи есть! — и выбежал, хлопнув дверью, так, что красивая фарфоровая чашка с изображением котят раскололась на две части.
— Говорила я Вам, Софья Николаевна, что нам нужно психиатра нанять на работу, а то что-то у психов, наверное, сезонное обострение. Вчера вот пришёл один идиот и начал ругаться, что его не предупредили, что у него номер в гостинице будет голубого цвета, а он ему не нравится… гомофоб хренов…
— Да, Алис, кажется, пора… — ответила девушка и вышла в коридор, размышляя, кем приходится Марине этот хам, так как фраза о том, что у начальства в лучших подругах дама не совсем тяжёлого поведения, ассоциировалась у нее только с Марусей.
А Саша в это время пыталась вспомнить, где она оставила сим-карту со своего погибшего вчера телефона. Там был записан номер ее нового кавалера, который сегодня вечером пригласил ее в клуб. Вспомнив, что случайно положила карточку в Маринину сумку, Александра развернулась и поехала в сторону дома подруги. Зайдя в квартиру, Александра просто потеряла дар речи. Все вещи были перевернуты вверх дном. Было такое впечатление, что здесь прошла вторая мировая.
Постельное белье и одежда валялись вперемешку на полу, на кухне сахар соль и овсянка (любимая каша вечно худеющей Марины) покрыли ровным слоем ковер цвета бешеного огурца. А в кабинет было ну просто страшно заходить….
Саша нашла на полу в гостиной свой пакет и оживила телефон.
— Да, Сашунь. Слушай, если нет ничего серьезного, давай потом созвонимся, а то я сейчас собеседование провожу.
— Быстро садись в машину и гони к Марине.
— Ты что меня хочешь со своим бурундуком познакомить? Давай в другой раз, я правда занята… — сказала Соня усталым голосом.
— Давай быстрее. Кажется, подруженька наша любимая попала по самое не хочу.
— Еду, но быстрее не получится. Пробки — двигатель прогресса, — ответила девушка и, схватив сумку и извинившись перед будущим сотрудником, побежала к лифту.
Дорога до знакомого дома показалась Соне вечностью. Вместо обычных двадцати минут, она ехала больше часа и была вся на нервах. Она не понимала, что случилось, и знала, что Саша была немного паникёршей, но сердце чувствовало, что-то случилось.
Наконец-то показался любимый дворик. Самые младшие члены семьи Антоновых Лерочка и Сашенька просто обожали бывать в гостях у тёти Марины, так как у них во дворе дома был просто рай для детей. Очень много качелей, каруселей и лесенок любовно окрашенных в яркие цвета. Лавочки просто пестрили нарисованными цветами, а со стен беседок улыбались диснеевские персонажи. Это был просто милый детский рай среди серых джунглей огромного мегаполиса.
Соня не стала дожидаться лифта, а пешком поднялась на третий этаж и, зайдя в квартиру, нашла свою лучшую подругу в огромном замешательстве среди бардака.
— Ну, наконец-то. Я уже перетряслась вся со страха, все время кажется, что сейчас сюда снова кто-то вернется.
— Здесь что Вторая мировая проходила?
— Насчет Мировой не знаю, но сражения здесь явно были.
— Ничего не понимаю, мы же с утра были здесь, был полный порядок. Сань, ты что с Грановским поругалась?
— Нет, милая моя, на такой бардак даже я не способна.
— Ну и что все это значит? С утра же еще все нормально было?
— Может Маринка со своим ботаником поругалась и домой вернулась? — предположила Саша.
— Ну и где она тогда сейчас?
— Что за вопросы! Ты же знаешь, что Маруся наша, когда со своей очередной любовью ссорится, то потом на два — три дня в клуб сваливает и ищет очередную жертву.
— Может и так, только я не помню такого, что бы она такой бардак у себя устраивала…
— Все когда-то бывает в первый раз. Ладно, звездочка моя, давай по домам. Мачо мой что-то сегодня в режиме снежинка, так что не повезло Грановскому, сегодня я весь вечер буду дома.
— Сочувствую, — с иронией сказала Соня.
Немного убрав квартиру родной подруги, девушки разъехались по домам.
