Обитель ордена милосердия пришла в несказанное волнение. Настоятельница сокрушенно качала головой. «Вот что получается, когда нарушают правила». Две сестры, виновные в нарушении, были сурово наказаны, но ничего не помогло: сестры и прежде принимали сердечное участие в таинственном молодом человеке; когда же возникло подозрение, что он замешан в запутанной и темной интриге, они не могли остаться в стороне. Вопреки запрету, обитательницы монастыря тайком пробирались в приемную, – никто не миновал ее – и сиделка Даво вновь и вновь пересказывала то, что знала.
Более всего удивили сестер странные слова матери Франсуазы Ассизской: она обратилась к молодому человеку «господин Ролан». Действительно, белье раненого помечено буквой Р, возможно, его и в самом деле зовут Ролан. Но как об этом узнала мать Франсуаза?.. И каково полное имя юноши?.. И неужели впрямь вызовут следователя, не дождавшись приезда господина герцога, который должен прибыть завтра?.. Ибо неведомо, каким образом, но слухи о скором прибытии герцога распространились по всей обители.
Вернувшийся из министерства духовник матери Франсуазы Ассизской вид имел весьма таинственный. Ожидали, что к вечеру явятся судебные представители, но они не пришли. Добросердечные сестры предложили сиделке сменить ее на ночь, предполагая, что та совершенно измучена долгим бдением, но получили решительный отказ.
И должно признать, что в эту ночь Даво была на высоте. В течение двенадцати часов, восьми вечером и восьми утром, она несла службу, не смыкая глаз, прислушиваясь и выжидая. В голове у нее роились самые несусветные мысли. Отныне она была убеждена, что подслушиванием добудет себе приличную ренту.
Увы, рвение сиделки пропало втуне. Если бы она догадалась притвориться спящей, то всякое могло бы случиться. Но она честно бдела. Раненый лежал, словно рыба, вытащенная из воды, лихорадка его отпустила.
Когда пробило восемь часов, в приемной появилась мать Франсуаза Ассизская. Бедная сиделка раскраснелась от ужасной мигрени, раненый же был бледен после вспышки лихорадки, но спокоен и прекрасен во сне, столь прекрасен, что престарелая затворница испытала прилив горделивой нежности. Спустя полчаса прибыли судейские чиновники со своими орудиями труда и в сопровождении трех врачей, которые должны были вынести окончательный вердикт состоянию больного.
Допрос начался весьма сурово. Судья перво-наперво объявил раненому, что более не существует никаких сомнений в его способности отвечать на вопросы, и добавил, что упорное молчание будет истолковано не в его пользу.
Раненый оставался безучастным, веки его были прикрыты, и ни один мускул не дрогнул на юном прекрасном лице. Помощнику судьи, представителю молодого поколения и любителю искусства, невольно пришло на ум сравнение с античной статуей. Секретарь суда пребывал в задумчивости. Юристы – люди здравомыслящие, и в судебных кулуарах не питают иллюзий по поводу человеческой натуры. Секретарь суда размышлял о том любопытстве, которое вызывает всякое преступление и обеспечивает «Судейской газете» непреходящую популярность.
После того как первая атака была отбита, в бой вступил медицинский корпус, находившийся в резерве. Три ученых мужа, прославившихся благодаря своим выступлениям в суде присяжных, высказали, как водится, три противоположных мнения, при этом каждый ссылался на состояние больного. Однако вывод они сделали одинаковый, а именно: во-первых, больной вполне владеет своим телом и разумом; во-вторых, его перевозка, при соблюдении соответствующих предосторожностей, не представляет в настоящее время ни малейшей опасности.
И, как следствие, помощник судьи уведомил настоятельницу, что завтра, в пятницу, в это же время, за раненым приедет карета, чтобы перевезти его в место, где он будет в пределах досягаемости закона.
Мать Франсуаза Ассизская уединилась в своей келье. Когда судейские чины отбыли, она вызвала к себе настоятельницу. Был отдан приказ запереть приемную, оставив раненого наедине с сиделкой. Последнюю лишь один день отделял от «неслыханного счастья». Хотя бедная женщина ничего не добилась в жизни, она тем не менее сохраняла высокое о себе мнение.
