— Тебе не нужно было приезжать, Лука. Твое присутствие может ее расстроить.
— Но почему? — тихо спросил он. — Что с ней такое?
— Пожалуйста, уйди. Я потом тебе все объясню.
Доната неожиданно повернулась и склонила набок голову, будто к чему-то прислушиваясь, а потом посмотрела на Луку.
В первый раз за все время пребывания Донаты на грани помешательства ее взгляд принял осмысленное выражение. Кьяра в ужасе замерла. Но Доната приветливо улыбнулась Луке.
Возможно ли, что она узнала его лицо? И, несмотря на свое безумие, поняла, что это не он ее изнасиловал?
Кьяра тихо заговорила с Донатой на их языке. Но ответа не последовало, взгляд Донаты снова стал бессмысленным, и она отвернулась.
Лука поднял Кьяру с колен и ласково сказал:
— Пойдем, дорогая. Тебе здесь больше нечего делать.
Кьяра позволила Луке увести себя.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, синьорина? — предложила Кьяре жена фермера.
Рука Кьяры потянулась за кошельком, однако Лука остановил ее.
— Погоди. Мы могли бы взять ее с собой.
— Мы? Куда?
— В город.
Они не обсуждали этот вопрос, но он, видимо, считал само собой разумеющимся, что Кьяра вернется с ним в Венецию. Девушка вздохнула: оба знали, что она останется с ним столько, сколько он пожелает.
— За ней будет хороший уход.
— Нет. — Вдруг присутствие Луки напомнит сестре, что с ней случилось, и вызовет у нее новый приступ безумства? Может быть, ей лучше оставаться в теперешнем состоянии? — Синьора присмотрит за ней.
Лука положил на стол пригоршню монет.
— Зачем ты это сделал? Я отвечаю за Донату.
— А ты — моя.
— Ах, да. — Вот оно и начинается, подумала она, закрыв лицо руками.
— В чем дело? — Лука схватил ее за плечи. — Что плохого в том, что я сделал это для нее? Для тебя?
— Я думала, что мы будем любовниками всего один день. Что мы на равных. Но теперь, судя по всему, я стала твоей содержанкой.
— Ты очень невысокого мнения о моих чувствах к тебе. — Он не ожидал, что ее слова так глубоко ранят его. — Ты все еще не можешь поверить своему внутреннему голосу?
— Прости меня. Я не собираюсь взваливать на тебя вину за решение, которое приняла. Это мой выбор.
На самом деле она в это не верила.
К лодке они вернулись затемно. На корме уже горел факел.
— Слишком поздно возвращаться в Венецию, — сказал Лука. — Мы остановимся по пути на моей вилле в Доло.
Жаровня была засыпана свежими углями, масляные лампы зажжены, стол заново накрыт. Но Кьяра ни на что не обращала внимания. Закутавшись в плащ, она села на подушки.
Ее память все время возвращала улыбку, которой Доната одарила Луку. Она знала. Знала, несмотря на свое состояние. Это может означать лишь одно: брат Луки, которого он считал погибшим, жив.
Кьяра начала перебирать в уме свои видения: Луку в ореоле света, зловещую черную тень позади. Она вспомнила человека с лицом Луки, которого видела в тот день, когда упала с лестницы. А теперь еще и странное поведение Донаты.
— Расскажи мне о своем брате, — неожиданно обратилась она к Луке, который сидел, уставившись на бокал с вином. — О том, который умер.
— Я никогда не говорю о Маттео.
— Ну пожалуйста. — Она подсела к нему ближе. — Поговори о нем со мной. Это важно.
— Почему?
— Я думаю, он жив.
— Мой брат умер. И какое он имеет отношение к тому, что происходит с нами, черт возьми!
— Помнишь, какую ненависть я к тебе почувствовала в первый вечер?
— Разве это можно забыть? У меня до сих пор кровь стынет в жилах, когда я вспоминаю твой взгляд.
— Так вот. Два года назад мы с Донатой кочевали с одним табором. Табор расположился на окраине городка в южной Тоскане, а я отправилась в город гадать и попрошайничать. А когда вернулась в нашу кибитку… — голос Кьяры изменил ей, и она запнулась, — обнаружила мужчину, насиловавшего мою сестру. Я набросилась на него и ударила кинжалом, но было уже поздно. Этот человек был как две капли воды похож на тебя.
Пораженный, Лука молча смотрел на Кьяру.
— Ты меня слышишь? — закричала она. — У него было твое лицо!
Воспоминания о том, что случилось в тот день и во все последующие, вдруг нахлынули на Кьяру, и она разрыдалась.
Лука хотел обнять ее, но она его оттолкнула.
