— Ты хоть и офицер, но на дурака не похож, — глаза Анны буравят мой смятенный трезвеющий мозг. — Неужели я смахиваю на тех молодых дурочек, у которых только деньги и кайф в голове?
— Очень хочется спросить, сколько тебе лет, — улыбаюсь и кусаю губу.
— Спроси. А я тебе отвечу: осьмнадцать лет, — и демонстративно поворачивает бледное лицо к свету.
IV
Мы подходим к «Интуристу», нашпигованному офицерами из федеральных силовых ведомств и командированными чиновниками. Площадка перед отелем забита машинами с мигалками.
— Привет, мужики! — киваю вооруженным омоновцам у входа. — Она со мной, — и беру Анну под руку.
— Понятно, — многозначительно улыбаются охранники и оглядывают подругу с ног до головы.
— Гляделки проглядишь — прицел собьется, — мимоходом бросает самому наглому омоновцу Анна и гордо отворачивается.
Через освещенный вестибюль, мимо вахтеров и швейцаров, мимо роящихся военных и милиции мы идем, как сквозь строй. Я стараюсь не глядеть по сторонам, но чувствую, как щеки наливаются румянцем.
— Да не тушуйся ты, как гимназист! — уже у лифта говорит Анна.
Я облегченно вздыхаю и вижу наконец ее сухощавое лицо при хорошем освещении. Высокий лоб блестит от растаявшего снега. Возраст определить невозможно.
Что-то около тридцати, плюс-минус три года. Хотя выглядит молодо.
— Ты в номере один живешь? — деловито спрашивает Анна, не замечая моего пошатнувшегося настроения.
— С приятелем, журналистом. Но он сейчас в Москве… В общем, пока один.
— Слава Богу, — Анна смотрит на меня в упор.
— Сейчас приду в себя… Не сверли меня взглядом, — я опускаю голову и кажется окончательно трезвею.
Лифт останавливается, я раскланиваюсь с дежурной по этажу и судорожным движением руки открываю дверь своего номера.
— Заходи, — киваю Анне и вхожу следом. — Подожди, я сейчас.
Беру плитку шоколада в тумбочке и топаю к дежурной.
— Ох, Андрюша! И ты туда же! — качает головой добрая толстая женщина и тяжко вздыхает.
— Зульфия Тимуровна, голубушка! — я кладу ей на стол шоколадку. — Не ругайтесь!
— Только чтоб тихо! — вполголоса произносит дежурная и сгребает «взятку» в ящик.
Анна уже без своего красного пуховика, но в таком же ярко-красном свитере ручной вязки. Она сидит на постели, положив ногу на ногу, и покачивает носком сапожка. На ее черных волосах блестят капельки погибшего снега.
Я сбрасываю свою камуфляжную куртку, стряхиваю воду с фуражки и выдыхаю:
— Проскочили, слава Богу! — снимаю китель и остаюсь в рубашке с погонами. — Утром ты была в желтом свитере, а сейчас — в красном…
— Женщина, если захочет, может кожу сменить, а ты о каких-то там тряпках.
— Кожу может сменить только змея, — вношу существенную поправку.
— Ну, разница невелика, — говорит Анна с ухмылкой.
— Ты меня пугаешь. Я нуждаюсь в алкогольном допинге.
— Не суетись! У тебя чай есть? — Анна смотрит на меня, вытянув смуглую шею.
— У меня есть все: чай, кофе, водка и даже вино «Южная ночь».
— Какой ты запасливый…
— Подношения туземного населения и залетных журналистов. Ну что, с чая начнем?
— Лучше с кофе. Растворимый, надеюсь?
— А как же, — и я кидаюсь включать электрический чайник.
— Фена у тебя, конечно, нет. Надо бы волосы просушить, — и Анна запускает руку в свою черную волнистую гриву.
— Такие волосы — надо, — говорю я протяжно, сделав ударение на слове такие.
— Комплименты для жены оставь, — Анна режет меня взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал о жене? — воспринимаю ее фразу как намек.
— Нет, я и так знаю. Жена покладистая блондинка, педагог или медик. Ребенок детсадовского возраста — конечно, одаренный. Квартиры нет. Денег не хватает. Быт заел. Обоим хочется чего-то другого, но никто не знает чего. Жизнь медленно движется к своей конечной цели, то есть к смерти.
— Что ты с этой смертью заладила сегодня? — я вытаскиваю из кармана сигареты.
— Чувствую.
— Что? Запах смерти, разлитый в воздухе, как вино?
— Это у меня был приступ изящной словесности. Но суть остается, — Анна закуривает. — Настроение сегодня какое-то «смертельное».
— Типун тебе на язык, — я достаю банку кофе и наливаю в стаканы кипяток. — Кстати, у тебя презервативы есть? А то я СПИДа боюсь. Не хочется умирать от любви.
