— Да. Послезавтра, в понедельник, должен приехать кто-то на смену. А я двину домой, где ждет меня холодная постель, пьяные соседи и в душе — сама понимаешь…
— А куда тебя ранило?
— Да не совсем ранило. Это я перегнул от волнения. Профессиональная брехня… Контузило меня.
— Что это значит? — моя ночная гостья близко наклоняется ко мне и заглядывает в глаза.
— Миной нас накрыло. Теперь, когда сильно переживаю, то теряю слух и в голове звенит.
— О, Господи! — Анна закрывает рот ладонью, чтобы скрыть улыбку, но глаза сияют и выдают ее настроение.
— Ну что ты хихикаешь?! — и сам не могу удержаться от смеха. — Да, глохну и звеню…
— Как мудозвон, — Анна приваливается спиной к стене и трясется от хохота, вздрагивая упругим телом; и я впервые угадываю под свитером ее высокую грудь.
— Смех смехом, а шуба кверху мехом, — говорю я протяжно, не отрывая взгляда от двух холмов, растягивающих красный свитер.
— Шуба? Какая шуба? — переспрашивает Анна и часто-часто моргает.
— И не только шуба, — цежу я сквозь зубы и не знаю, как сдержать руки. Они рвутся к полулежащей рядом женщине. Изогнувшись всем телом, как змея, Анна отрывает спину от стены и выпрямляется.
— Ты хочешь, чтобы я уже разделась? — взгляд ее тускнеет, и плечи опускаются.
Я не успеваю ответить. В дверь громко стучат.
V
Я выхожу в коридор, притворяю дверь спиной и вижу мятый камуфляж и мятое красное лицо Олега — следователя из Генеральной прокуратуры. На этаже у нас его называют Прокуратором. Он немногим выше меня, но гораздо шире. Его рыжие волосы взлохмачены, а глаза воспалены так, что белки кажутся розовыми.
— Старина, извини, — он дышит на меня густым водочным перегаром. — Я к тебе сегодня ночью заходил?
— Заходил, — отвечаю, стараясь не дышать носом.
— И что? — глаза его округляются.
— Ничего, — удивляюсь я его реакции. — Попросил бутылку водки в долг и ушел.
— В номер не заходил?
— Нет.
— Ничего не помню. Автопилот. Третий день бухаем, — Олег говорит почти шепотом, оглядываясь в сторону дежурной по этажу, кривит губы и играет желваками.
— Видел и слышал, — мои губы сами расплываются в улыбке.
— Чё, слышно было? — следователь смущенно чешет лохматую рыжую голову.
— Ну, Олег! Вы третью ночь подряд хором поете одну и ту же песню «Виновата ли я…». Скоро весь этаж будет вам подпевать, — мы тут, наверное, все одинаковы…
— Да, заменщик ко мне приехал. Завтра в Москву улетаю. Все. Труба. Пора печени передых дать, не то умру, — и он опускает розовые глаза.
— Так тебе что — похмелиться?
— Нет, не в этом дело… Я к тебе в номер ночью не заходил?
— Сказал же — нет… Чего ты мнешься?
— Дело вот в чем, — Олег снова лезет веснушчатой пятерней в свою шевелюру и дышит на меня перегаром: — Ты не заметил, при мне пистолет был?
— Да черт его знает, не обратил внимания. Что, пистолет потерял?
— Хрен его знает. Может, и потерял, а может, и свистнули, — и Олег тяжело вздыхает мне в нос.
— Кто мог свистнуть? Заменщик?
— Понимаешь, тут такое дело, — следователь опять опускает глаза и играет желваками. — Вчера ночью бабу здесь в «Интуристе» снял, в кабаке на втором этаже.
Сторговался за двести баксов. Ты представляешь? — зловеще шепчет Олег. — За двести долларов! По московским тарифам. Хотя здесь ей красная цена двадцатка… Правда, баба красивая — спасу нет! Кличка — Кармен…
Сердце мое, срезанное навахой [Наваха — кривой испанский нож: холодное оружие], катится по ступеням нутра и, ударяясь, отдается в голове. Я закрываю глаза. Мой воспаленный мозг начинает вибрировать и звенеть. Этот звук мне знаком еще с момента, когда накрыло миной. Я открываю глаза и вижу розовые белки под рыжими ресницами следователя. Он энергично шевелит губами. Я почти ничего не слышу из-за гула в своей ударенной голове. Олег жестикулирует веснушчатыми руками и вдруг замирает. И трогает меня за плечо…
— Эй, ты чего? — пробивается наконец ко мне сквозь звон в ушах. Андрюха, ты где?
— Вы что, хором ее драли? — очухиваюсь от короткого приступа.
— Кого? — изумляется Олег, вперив в меня водянистый серый взгляд.
— Бабу. Кармен. — Я еле слышу то, что говорю.
— Почему хором? Мужики спать легли. Вернее, отрубились. А я вразнос пошел, — шепчет Олег и оглядывается на дежурную.
