Ефрем Сергеевич хмыкнул, но выбора у него не было.
* * *
Баро и Астахов расстались, едва не поссорившись. Но каждый из них понимал, что доводить до этого нельзя. Слишком многое их теперь связывало — и бизнес, и город Управск, и, прежде всего, одна дочь двух отцов — Кармелита. Оба чувствовали, что лежавшая на их плечах ответственность должна перевесить эмоции.
Они созвонились и договорились встретиться еще раз — не для деловых переговоров, а просто чтобы посмотреть друг другу в глаза и еще раз пожать руки. Встретились на конюшне — у Кармелиты.
Люцита как раз уже прощалась, собираясь уходить, но Баро настоятельно попросил ее пройти в дом — у цыганского барона было о чем поговорить с приемной дочерью. Та, пожав плечиками, пошла в дом, а Баро в который уже раз задал Кармелите все тот же вопрос:
— Дочка, скажи, ну почему ты заточила себя в этой конюшне?
— Пап! — устало и раздраженно сказала девушка, пытаясь остановить его.
— Нет, ну так же нельзя! Коля, хоть ты ей объясни!
— Кармелита, я понимаю, что ты любишь лошадей и они тебя тоже любят… — робко вступил в разговор Астахов.
— Послушайте, я вас обоих очень прошу — оставьте меня в покое!
Но Баро было не унять:
— Кармелита! Твой отец, — кивнул он на Николая Андреевича, — приходит к нам в дом, чтобы повидаться с тобой, а тебя нет — ты на конюшне!
— Рамир, я прошу тебя… — остановил его Астахов. — Перестань. Я готов встречаться с Кармелитой где угодно.
— А я не хочу ни с кем встречаться! — У девушки начиналась истерика. — А вас, Николай Андреевич, вообще никто не просил сюда приходить!
— Что ты сказала?! — Зарецкий готов был уже отшлепать непослушную девчонку, как делал это совсем недавно — лет пятнадцать назад.
— Повторить? — спросила Кармелита с вызовом.
— Ты не должна разговаривать так со своим отцом! — говорил Баро, имея в виду Астахова.
— Рамир, я прошу тебя, оставь нас, пожалуйста, на некоторое время, — неожиданно попросил его Николай Андреевич. — Я хотел бы поговорить с Кармелитой один на один.
Зарецкий удивился, хотел сказать в ответ что-то резкое, но не нашел нужных слов, махнул рукой и вышел.
— Мне кажется, я понимаю, почему ты так со мной разговариваешь…
— Да! Да, да, да! — сорвалась она на крик. — Скоро все ваши подозрения не будут иметь для Миро никакого значения! Потому что я нашла ему адвоката — Соню!
— Нашла адвоката? Это правильно. Постой, как ты сказала? Соню? Соню Орлову? Но, насколько я знаю, у нее же практически нет опыта защиты в суде?
Девушка молчала.
— Пойми, Кармелита, я не хочу вмешиваться в ход следствия. Пусть милиция во всем разберется. А что касается Сони, то, может быть, ты и права — она юрист вдумчивый. Наверное, справится…
* * *
Надзиратель вел Миро на свидание с адвокатом. Цыган был заинтригован, кого же это ему определили в защитники? Но увидеть в комнате для свиданий Соню он уж никак не ожидал.
— Ты?! Значит, это ты взялась меня защищать?
— А чему ты удивляешься? Это моя работа.
— Соня, спасибо тебе большое, что пришла, но от твоих адвокатских услуг я, наверное, откажусь.
— Почему? Если это из-за гонорара, то мне ничего платить не надо. Я буду тебя защищать, потому что уверена в твоей невиновности!
— Сонь, ты не путай наши дружеские отношения с работой.
— Но нельзя же просто сидеть сложа руки и ждать чего-то. Надо верить в правосудие!
— Я в сказки давно уже не верю!
— Между прочим, я этим сказкам пять лет училась.
— Ну так я тебе скажу, что для начинающего адвоката дело ты выбрала неудачно! — В голосе Миро появилась жесткость.
— Почему?
— Да потому, что никакой суд не поверит в невиновность цыгана, которого обвиняют в воровстве! — И парень резко встал, попросив надзирателя увести его обратно в камеру.
— Миро, останься, пожалуйста, и давай поговорим спокойно! — не менее жестко сказала Соня — так мог бы говорить опытный адвокат, всю жизнь общавшийся с обвиняемыми в преступлении, а не молодая красивая девушка.
И парень подчинился, сел на место.
— Привыкни к мысли, что тебе необходим адвокат, — Соня брала быка за рога, — и суд не может состояться, если у обвиняемого не будет защиты. Тем более что адвокат, который верит в твою невиновность так, как я, — это большой плюс!
