Однако это оказалось совсем не таким уж простым делом — выведать, кому Люцита продала свои драгоценности, да еще так, чтобы сама она ничего об этом не узнала. И все же Зарецкому это удалось. Он разыскал того самого скупщика золота, объяснил, что интересует его только то, что продала недавно молодая цыганка. Скупщик вывалил на стол все приобретения последней недели и быстро выбрал из них купленное у Люциты. Баро уже готов был расплатиться и уйти, как вдруг остановился завороженный: среди прочего товара скупщика он узнал свое фамильное ожерелье. Вернее, не свое, а Земфирино — он подарил ей это украшение, когда та забеременела. А теперь оно было уже и не Земфирино…
«Как же она могла? — Только одна эта мысль стучала в висках у Зарецкого. — Она ведь прекрасно знает, как для меня дорого это ожерелье, — мои предки передавали его своим женам из рода в род! Как же она могла? Как она могла?»
Скупщик истолковал волнение Зарецкого по-своему. Он продал ему все украшения Люциты и ожерелье в придачу за неплохую цену и остался весьма доволен.
* * *
Астахов собирался выйти из дому, когда на пороге другой комнаты появилась Олеся.
— Ты уходишь? — спросила она.
— Да.
— И ты не собирался мне об этом сказать?
— Ну я думал, может быть, ты там уснула, в той комнате… — неловко оправдывался Николай Андреевич.
— Вот видишь, мы с тобой уже разошлись по разным комнатам. Как будто мы прожили вместе много-много лет и успели надоесть друг другу.
— Я думаю, нам просто надо попытаться друг друга понять, а не усугублять наш конфликт.
— Я стараюсь тебя понять, Коля, но ты становишься от меня все дальше и дальше. Давай поговорим об этом?
— Обязательно поговорим, но не сейчас, позже. Сейчас мне надо к Кармелите.
— Это так срочно?
— Да, это очень срочно. Пойми, узнать о том, что Миро арестован, она должна от меня.
Астахов осмелился обнять обидчивую любимую и поцеловать ее в щечку.
— Да, я понимаю, — отвечала она. — Я ведь могу и подождать…
А Николай Андреевич гнал свой «БМВ» в Зубчановку. Руль в руках и шуршание автомобильных шин по асфальту всегда вносили в его душу некоторое успокоение. Поэтому к Кармелите он вошел, полностью взяв себя в руки. По крайней мере, так ему самому казалось.
Приветливо поздоровались, Астахов присел.
— Знаешь, меня вчера обокрали.
— Да ты что?
— Да. Украли картины. Всего Дюрера. И те, что я привез из Англии, тоже.
— Очень обидно, конечно… — Девушке трудно было понять и почувствовать всю полноту астаховских переживаний. — Они, наверное, были очень дорогие?
— Да, дорогие. Но для меня это гораздо важнее, чем деньги, — это же моя страсть!.. Хотя дело даже и не в этом. Тем более что одну из них милиция уже нашла.
— Ну вот видишь, как хорошо, — так быстро! — Кармелита хотела найти какие-нибудь еще слова, но не нашла и решила сказать то, что думала: — Ты меня извини, я просто не знаю, что говорить, чем тебе помочь… Ну что я могу?
— Нет-нет, что ты, Кармелита, я ведь не за этим пришел. Я… Дело в том… — Он собрался с духом и выложил наконец то, зачем приехал: — Дело в том, что в краже картин обвиняют Миро.
— Что?! — опешила девушка.
— Он арестован, — продолжал свой невеселый рассказ Астахов.
— Нет, подожди, Миро не может украсть! Понимаешь? Просто не может!
— Да, я тоже так думал. Но как-то все складывается против него…
— А почему ты решил, что это именно Миро?
— Потому, что эту самую одну картину нашли у него.
— Значит, ему ее кто-то подбросил.
— А почему именно ему? Вот и следователь говорит, что слишком уж много совпадений.
— Каких еще совпадений?
— Дело в том, что Миро нужна крупная сумма. И он приходил ко мне за деньгами.
— Ну и что?
— Ну и… Разговаривала с ним Олеся… И сказала ему, что вряд ли получится, потому что я потратил всю наличность на эти картины… Ну и он мог разозлиться, я понимаю…
— Да никогда Миро бы такого не сделал! Никогда!
— Но обидеться-то он мог?
— Ну и что? Обиделся, тайком пробрался к тебе в дом и все украл, так? Да любой человек, который знает Миро, скажет тебе, что он на такое просто не способен!
— Знаешь что? Я сам найму ему хорошего адвоката, и пусть уже он докопается до правды.
