— Какая же ты золотая женщина, Маргоша. Что бы я без тебя делал?
— Ясно, что б делал, — пропал бы.
— Точно, пропал бы.
— Пошли уже!
— К тебе? — с надеждой спросил Сашка.
— Ко мне… — Марго вздохнула тяжело, но довольно.
* * *
Игорь ввалился в гостиничный номер и плюхнулся на диван. Тамара вопросительно посмотрела на сожителя.
— Рано мы с тобой радовались, Томочка. Эта Кармелита — как заговоренная!
— Что, жива?
— Жива-здорова.
— Я так и знала, я чувствовала, что все сорвется! Почему она не отравилась? Она что же, этот яд почувствовала?
— Нет, никто даже не догадывается, что молоко вообще было отравлено.
— Тогда что? Яд не подействовал?
— He-а. Представляешь, эта девчонка отдала свое молоко лошадке — и та копыта отбросила. В самом прямом смысле.
— И что же, никто не догадывается, отчего сдохла эта лошадь?
— Никто. Дело в том, что лошадь и до этого болела.
— Она сама, что ли, все это тебе рассказала? Лошадка покойная?
— Ты не поверишь, но только что мы вместе с конюхом эту лошадь поминали. Больше того, мы с ним и за здоровье Кармелиты пили. Просто абсурд какой-то, сюрреализм! Пикассо-Дали, блин! Твой коллекционер был бы доволен!
— Да нет, почему же, наверное, так и должно было быть… — сказала Тамара, глубоко о чем-то задумавшись.
— Что ты имеешь в виду? — Игорь удивился и даже приподнялся на локте.
— А то, что хватит уже убивать Кармелиту. Видно, сам Господь Бог ее хранит — так куда же мы с тобой лезть будем? Пусть живет.
* * *
Откуда же взялся тубус с Дюрером в шатре у Миро?
Как учил в свое время Палыча Васька, шатер вожака должен стоять чуть в стороне от остальных палаток табора, чтобы вольные цыгане не чувствовали себя все время под контролем, а сам вожак мог видеть перед собой весь табор. Вот и шатер Миро стоял на пригорке у леса. Достаточно было выглянуть из него, чтобы вся таборная стоянка была как на ладони.
В тот день, когда после смерти Торнадо Миро сам не свой бродил по городу и окрестностям, два человека появились из леса и осторожно подошли к его шатру. Обойти шатер со стороны открытого всеобщему обзору входа они не решились. Вместо этого, сделав небольшой подкоп под одну из стен шатра и подрезав несколько канатов, в образовавшийся зазор между стенкой и полом они просунули неширокий черный пластмассовый тубус. Вышло так, что внутри шатра тубус оказался под кроватью.
Этими двумя незваными гостями были Рука и Леха. Подбросить кому-то картину, чтобы навести милицию на ложный след, входило в план, разработанный заказчиком. А на вожака табора их выбор пал потому, что Леха, карауля на улице у астаховского дома, видел, как Миро с Соней побывал там за час до похищения — значит, подозрение сразу ляжет на вожака. Да и посчитаться со своим давним противником бандиты были не против. И даже решились ради этого подобраться к табору, хотя прекрасно понимали, что здесь их ненавидят гораздо сильнее, чем в милиции.
Подбросив картину, Рука и Леха хотели было уже вновь скрыться в чаще, когда из леса прямо на них вышел Васька. Неожиданной встречей были напуганы все трое, но бандиты пришли в себя раньше. Они схватили мальца и потащили за собой подальше от таборной стоянки. Васька закричал, но Леха зажал ему рот. Остановились они метрах в пятистах от табора, поставили ребенка на землю, отдышались. Васька снова попробовал закричать, но изо рта вырвалось только какое-то мычание — от испуга мальчик онемел.
Тем временем Рука с Лехой решали, что же делать с нечаянным свидетелем. Леха предлагал замочить — чтоб наверняка. Рука колебался. И смущало его даже не столько еще одно мокрое дело, сколько еще один грех на душу. Он уже убивал в своей жизни. Но ребенка… Что-то его останавливало, хотя сам бы он не смог сказать, что именно.
— Послушай, Леха, он же онемел совсем со страху — вон, мычит только.
— Ну так что ж?
— Ну значит, рассказать-то все равно ничего не сумеет.
Одним словом, как ни возражал Леха, Рука настоял на том, что Ваську надо отпустить.
Так что несчастья на табор в тот день обрушились одно за другим. Сначала разнеслась весть о том, что Земфира потеряла свой дар, и табор остался без шувани. Потом с выпученными глазами прибежал Васька, и оказалось, что мальчишка перестал говорить. И, наконец, арестовали Миро.
