Звездочку Кармелита привязала на краю автостоянки, так чтоб травку пощипать было где. Но под надзором охранников — а то вдруг кто обидит. Или хуже того — украдет. То-то отец заругает — у цыганки лошадь увели!
Потом Кармелита пошла к ресторану, но не по центральной аллейке, а с тыла.
Да, так и есть. Рычи еще два парня из охраны стерегут ее у входа. Эх, ромалэ, хоть бы замаскировались, спрятались. Неужто не знаете, с кем дело имеете — с баронской дочкой!
Подобрав полы юбки, Кармелита незаметно юркнула в ресторан со служебного входа.
А в ресторане «Волга», внутри, Светкино торжество вроде бы началось, а вроде и не начиналось. Есть уже всем хотелось зверски. Но Светка не позволяла начать гулянье и разрушить красоту праздничного стола. Так что приходилось как-то перебиваться, пощипывать — понемногу с каждого блюда.
Особенно трогательно выглядел торт с незажженными восемнадцатью свечами.
Взяв из тарелочки очередную маслинку, Светлана с ожиданием и надеждой посмотрела в сторону входной двери.
Ее взгляд заметили:
— Сколько можно ждать? Свет! Не придет она уже!
— Ну, ребят, давайте еще пять минут подождем.
— Я тоже думаю, что она уже не придет, — послышалось с другого конца стола. — Свет, ну сколько?.. Все. Давай, открываем шампанское, зажигаем свечи…
— Но это же Кармелита! Мы с ней со школы, с восьми лет вместе. Она обещала.
— Света, она одна. А нас много. И мы сидим, гадаем: придет — не придет. Это ее проблема. Все — никаких возражений. Давайте поздравлять именинницу.
И в зале разнеслось раскатистое:
— По-здрав-ля-ем! Happy birthday to you…
Света махнула рукой, сдаваясь.
В одну секунду по-ресторанному пафосный стол стал обжитым и уютным. Рюмки, бокалы, тарелки, рты — все наполнилось разными вкусностями.
А уже в следующую секунду по залу разнесся родной знакомый голос:
— Для моей подруги Светланы…
Все повернулись к сцене, у микрофона, в неожиданно вспыхнувшем луче прожектора стояла Кармелита. Но не в джинсах и футболке, как обычно, а в настоящей цыганской одежде. Светкины гости опешили: вилки с ветчиной и рюмки с водкой застыли где-то на полпути от стола до рта.
— …у которой сегодня день рождения, звучит эта старинная цыганская песня.
Заиграла музыка. Кармелита запела:
Ты лети, лети, кибитка.
Разорвалась золотая нитка.
Да успокой меня.
Домой, да успокоюсь,
за рекою, ой, да за рекою.
Ты гони еще немножко,
по равнинам да по дорожкам.
Я бегу от холода чужого
к милому в постой.
Ты забери меня с собой.
Мне надо доли кочевой.
Ты забери меня с собой,
я желаю быть с тобой.
Во время песенного проигрыша в ресторан вошли Максим и Антон. Оба, конечно же, посмотрели не на столы (где свободный?), а на сцену (кто это?!).
Антон пихнул Максима в бок, чуть не отбив ему печень:
— Макс! Гля, какая цыганочка. Класс! Супер!
Проигрыш закончился. Кармелита вновь запела.
Ты лети, лети, голубка,
Сердце бьется, ой, да не на шутку.
Как мириться мне с такою болью,
я не знаю, я, увы, не знаю.
Ты неси, храни, родная,
эту тайну, ночью укрывая,
Ой, да не дождусь тебя с хмельною песней, у костра в степи.
Ты забери меня с собой.
Мне надо доли кочевой…
Со свободными столиками было хуже, чем с музыкой. Антон пошел к администратору, барски-вальяжно назвал его то ли «командиром», то ли «командором», дал хорошие чаевые, чтоб тот разбронировал какой-нибудь столик (про себя при этом скаламбурил: «Вот чаевые от господина Чаева»).
А вот Максим ничего этого не видел. Он вообще ничего в зале не видел, кроме этой девушки. И ничего не слышал. Кроме ее песни.
Наконец-то оба уселись. Места были хорошие.
Песня закончилась. Максим зааплодировал так, что после трех хлопков ладони начали болеть, как обожженные.
Но больше девушка, к сожалению, не пела…
Выпивку и закуску принесли быстро. Не опрокинули и пяти рюмок, как Антон опять позвал администратора. Показал жестом, чтоб нагнулся, и шепотом спросил:
