Виллехад обнаружил, что за частоколом и в хижинах пограничного городка кипит бурная жизнь и полно монахов, которые, работая, возносили хвалу Господу. Казалось, что сам король взял на себя задачу миссионерства. Энтузиазм Виллехада разгорелся вновь.
– Где ты планировал построить свою церковь? – спросил его король.
Виллехад вспомнил давнее путешествие к туманному берегу.
– За Везером, – ответил он. – Но сейчас это невозможно.
– Через год мы построим ее там, за Везером.
Вместо того чтобы посылать своих паладинов на войну, Шарлемань сам принял командование под собственным штандартом. Столкнувшись с небольшим отрядом на лесистых высотах Тевтобурга, он не попытался отступить, а позволил своим всадникам атаковать. Неискушенный в бою, Карл своим присутствием вселил спокойствие в колеблющихся франков, и саксы были выбиты с высот. В другой раз ему пришлось сразиться в ущелье, носившем название Тесный Путь. Снова саксы попытались отойти и были жестоко разбиты при бегстве. Однако Шарлемань больше никогда не командовал рукопашным боем.
Он остался жив. Суровой зимой он высылал вперед из Эресбурга небольшие конные отряды, которые патрулировали дороги и совершали налеты на деревни, чтобы отбирать съестные припасы у крестьян. Это был голодный год, и в Саксонии запасов продовольствия не хватало. Он приказал доставить с Рейна зерно и скот для своих гарнизонов. С одним из отрядов он послал двенадцатилетнего сына Карла, чтобы продемонстрировать, насколько король уверен в себе.
Залитые паводком равнины отделяли его от Везера; оставив Карла командовать, король направился кружным путем на восток через Гарц, чтобы добраться до северной равнины. Он вел свое войско через разлившиеся реки, вознося хвалу Господу. Такой стремительный рейд создавал впечатление, что в леса Саксонии вторглись крупные силы.
Переплывая на лошадях через бурные реки, перетаскивая фургоны по заболоченным местам, Карл забрался далеко за Везер и отогнал толпы славян, говоря своим последователям, что саксов необходимо охранять от язычников, поклонявшихся демонам. (Его армия, потерянная при Синтале, собиралась сделать то же самое.)
– Наш прославленный король, – рассказывал Керольд своим сотрапезникам, – подъехал однажды к такому потоку, что его боевой конь заартачился у воды. И клянусь Богом, что наш король-исполин, который выше самого Атласа, держащего небесный свод на своих плечах, спрыгнул с седла и переплыл реку, таща боевого коня за собой.
Подобные истории разрастались в ходе рассказа и распространялись по всем саксонским деревушкам. Шарлемань поощрял такие предзнаменования победы. Существует легенда, что он взял двух саксонских благородного происхождения мастеров обращаться с мечом в свою личную стражу. Спустя какое-то время он заметил, что этим неистовым бойцам скучно стоять у входа в его шатер. Карл рискнул и попросил их прислуживать внутри его палатки, если они желают. Они поклялись ему в верности и ответили, что будут повиноваться ему.
Как-то вечером, закончив прислуживать ему, подавать письма, вино и свечи, два воина ринулись в лагерь за его шатром и рубили мечами до тех пор, пока их не сразили те, кто попадал под их удары. Таким способом воины-саксы кровью смыли позор быть слугами.
Что бы ни случилось в действительности, этот случай типичен для того напряженного времени, когда Шарлемань старался оторвать людей от старых обычаев. В конце концов он победил.
Хроники не объясняют, как он добился победы. Саксов и раньше загоняли в леса. На этот раз у франков была для них еда. Однако похоже, что Шарлемань, живя среди саксов, добился того, что они им восхищались и страшились его. Раса воинов должна уважать вождя и подчиняться ему. Могучий франк, делавший набеги на их долины и имевший власть карать или миловать, очевидно, чем-то отличался от того господина с берегов Рейна, который издал «Эдикт для саксонских земель». И также стало очевидно, что их вождь Витукинд слишком долго скрывался среди данов. Он не смог в этот раз уговорить с помощью лести или обмануть несгибаемого короля франков.
Затем Шарлемань поставил один из своих убедительных спектаклей. С удивительным чутьем он устроил свое весеннее собрание в перестроенном Падерборне, пригласив саксонских вождей на вино, мясо и песни, словно он правил здесь всю жизнь. Никто из миссионеров не проповедовал на этом собрании вождей, и смущенные саксы жадно поглощали вкусную еду. После праздника он объяснил им одну простую вещь: война закончена. Карл попросил только об одном: Витукинд и Аббион должны приехать, чтобы их окрестили.
