Во всем этом было нечто неземное – безмолвная роща и гигантский ствол с вырезанной на нем безглазой головой. Карл внимательно рассматривал святыню, пока его подданные обшаривали хижины жрецов в поисках сокровищ. Но их улов оказался весьма невелик.
– Срубить его, – приказал Карл.
Топорам пришлось долго работать, прежде чем рухнуло гигантское дерево и в его обломках засверкало золото и серебро монет и посуды. Все эти ценности лесные жители прятали в своей святыне. Клад оказался очень богатым.
Смеясь, Карл сказал, что они получили свою награду за свержение Ирминсула. Добычу он тотчас разделил между своими спутниками, оставив себе только серебряный кубок для подарка Хильдегарде. На ножке кубка было выгравировано грубое изображение Ирминсула, и Карлу захотелось подарить его жене в память о своей победе. Он отомстил за сожженную франкскую церковь.
В конце лета наступила засуха, и лесные ручьи и речушки превратились в грязные канавы. Карл отдал приказ своему маленькому войску возвращаться к Рейну. На обратном пути, когда люди и лошади изнывали от жажды, на них обрушились проливные дожди.
Находившиеся в войске священники объявили, что в этой глуши драгоценная влага была ниспослана самим Господом Богом. Для благополучия Ирминсула они милостиво добавили, что это могло быть просто чудо.
Карл про себя подумал, что это был необычный летний поход. С первым снегом он распустил свое войско по домам. Сам он присоединился к Хильдегарде в покоях виллы Теодо (Тионвилль). С Рождества и до Пасхи, когда заканчивалось весеннее таяние снегов, франки зимовали в безделье в своих жилищах, потому что снег заметал все пути и дороги. Точно так же и Карл пребывал в покое и довольстве у пылающего очага рядом с женой, когда внезапно в вихре снежной метели возник человек по имени Петр. Он проделал весь путь от стен Рима до земли франков, путешествуя морем, потому что не мог иначе. Не зимняя непогода, а враждебность лангобардов закрывала для Петра альпийские перевалы.
– Потому что под покровительством короля Дезидерия сейчас находятся вдова брата вашего величества и два ее несовершеннолетних сына, – рассказывал Петр. – Король лангобардов захватил города святого Петра, окружавшие Рим, и угрожает овладеть самим Римом, заявляя, что станет его владыкой.
Пока Карл находился в саксонских лесах, лангобарды без дела не сидели. Да и все бедствия, обрушившиеся на Рим и папу, происходили вдалеке от дворца Карла. И тем не менее они тесно переплетались с его жизнью: клятва Пипина – бегство Герберги – его собственное двадцатилетней давности путешествие в снежной круговерти, предпринятое им, чтобы встретить пожилого Стефана, – Карл ощущал эту неразрывную связь с прошлым. Как и предупреждал его Фулрад, все это имело большое значение.
Однако к тому времени церковь Святого Петра возглавил новый папа римский – Адриан. Карл ничего о нем не знал, кроме того, что рассказал Петр, как папа бросил вызов Дезидерию, заявив, что не станет встречаться с лангобардом как с равным и не сдаст ему Рим.
Петр умолчал о том, что Адриан сначала взывал к разуму лангобардов, а затем тщетно искал помощи у императора в далеком Константинополе и только после этого с отчаяния обратился к дикому франку.
Сидя у очага, Карл обдумал все услышанное. После чего разослал по всем дорогам гонцов с королевским приказом явиться всем сеньорам в день «майского поля» с оружием, людьми и фуражом для предстоящего похода в Альпы.
Он был уверен, что мало кому из них это понравится.
Глава 3
ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ АЛЬПЫ
Славный король Карл повел свою армию к Женеве. Там он разделил войско и с одной его частью отправился в Альпы.
Так рассказывали позднейшие хроники. На словах все очень просто. Нам представляется строй великолепных рыцарей в полном боевом вооружении, следующих за величественным Шарлеманем в переходе через Альпы. Однако в действительности неопытный и лишенный всякого величия Карл поставил перед собой в высшей степени трудную задачу.
У него не было надежной армии. По требованию Карла к нему присоединились от силы 3000–4000 человек, в основном восточных франков, алеманнов, бургундов. (Это были люди суеверные, и они не любили, когда называли их точное число.) Вооружение их состояло из легких копий, длинных мечей и коротких ножей. Кроме того, у них имелись новые тяжелые остроконечные стальные щиты. Они носили поверх кожаных рубах кольчуги из металлических бляшек или колец, а головы защищали стальными шлемами. Эти франкские воины не были, как заметил Бернард, прирожденными наездниками; сесть на коней их вынудили более искушенные в этом готы и арабы. Из таких бойцов формировали взводы – турмы и отделения – скары, и выполняли они приказы только своих командиров, а те, в свою очередь, подчинялись Карлу по своему усмотрению. Трубили сигнал к атаке, и эти вояки с безумной отвагой бросались вперед очертя голову. Впрочем, так же стремительно они бежали с поля боя.
