Ничто из того, что волновало общественное мнение, не противоречило образу «первого короля Франции, коронованного Господом под звуки пения ангелов». Даже достигнув, мягко говоря, «преклонного возраста» в 200 лет, Шарлемань встает со своего трона из слоновой кости, собирает всю свою оставшуюся силу и спешит на помощь с боевым кличем: «Бароны Франции – к оружию и по коням!» Матери в своих домах утешали детей в нужде и лишениях, повторяя: «Когда Шарлемань замечал, как нам тяжело живется, слезы текли из его глаз, стекали по длинному носу, вниз по белой бороде и падали на шею его коня».
Воображение французской нации заботливо требовало от Шарлеманя собственной легенды. В то же самое время менялся и внешний вид спящего в гробнице в Ахене, чтобы соответствовать легенде. «С золотой диадемы на его лицо опустилась вуаль. Его левая рука, затянутая в перчатку, держала на коленях том Евангелия в позолоченном переплете, а правая рука сжимала вертикально стоявший обнаженный меч, который отныне и навеки был обнажен против его врагов».
Этот призрачный образ Арнульфинга очень скоро стал доступен взорам всех желающих. Иллюстраторы рукописей, рассказывавших его легенду, изображали его в тот момент, «когда Шарлеманя будил ото сна святой Иаков или когда он ехал в Константинополь; затянутый в пышные одежды, он носил королевские знаки отличия – на плечах у него была бархатная мантия, подбитая горностаем, а в руках Шарлемань держал скипетр и державу». Ювелиры изготовили ковчеги для его мощей и личных вещей (тело Шарлеманя было эксгумировано для того, чтобы надеть на него, в числе прочих вещей, мантию из пурпурного византийского шелка, украшенную вышитыми слонами). Когда витражное стекло добавило роскоши храмам, паства смогла лицезреть сказочного Шарлеманя.
Ко всем этим убедительным картинам вскоре добавилась еще и биография. Один монах из Шалона, желая почтить своего святого покровителя Иакова Компостельского, на основе всех этих легенд создал поистине удивительный образ Шарлеманя для просвещения будущих поколений.
Со всем этим образ Шарлеманя, по истечении более трех столетий, превратился в образ монарха иллюзорного мира, где выполнялись все желания, где норманнов сбрасывали в море, и сарацины изгонялись из христианского мира, и Господь помогал всем страждущим.
Возможно, только в такой век растущей веры и жизненной силы легенда могла оставить свой след в королевских дворах, национальных учреждениях, законах и монастырской жизни, а также в популярной литературе и искусстве. Но легендарному Шарлеманю это удалось.
Реальная тайна его жизни бросала тень на средневековую Европу. Что в действительности представляла собой империя Шарлеманя? Была ли она христианской империей? Церковники оспаривали это. Была ли она Римской империей? Папский двор отстаивал эту точку зрения, утверждая, что она сохранила в неприкосновенности ту власть, благодаря которой Лев III короновал Шарлеманя императором в Риме. Была ли она Франкской империей? Новоиспеченные германские монархи заявляли, что Шарлемань основал их Германскую империю. Один из них замыслил канонизировать могучего франка с тем, чтобы заложить основы культа Шарлеманя. Все три концепции отрицались французами, считавшими его своим первым королем.
Так начались долгие диспуты по поводу власти и господства в Западной христианской Европе, которую Шарлемань тщетно пытался объединить. Монархи Священной Римской империи – которая никогда не объединяла Европу – вспоминали Шарлеманя. Фридрих Барбаросса полагал деяния короля франков прецедентами своих собственных амбиций; Фридрих II возобновил эксгумацию скелета, чтобы обернуть новую мантию поверх савана со слонами, а в наш современный век Наполеон Бонапарт, именовавший себя императором Франции, обращался к памяти Шарлеманя, «нашего предшественника». Но все это укладывается в рамки истории, но не легенды.
Легенда отказывалась умирать. Ее не могли отнести к определенному месту. В Ахене рассказывали, что в день смерти Шарлеманя церковные колокола звонили сами по себе, без участия человеческих рук. В горах Баварии рассказывали, что Шарлемань ожидает там в пещере. В Рейнской области рассказывали, что, когда борода Шарлеманя три раза обовьется вокруг его гробницы, наступит конец света.
