Переговоры с Джулио Мазарини
Гений Армана-Жана дю Плесси
был способен оценивать людей
и готов их использовать.
Франсуа БЛЮШ
Внимательное изучение военной ситуации на исходе 1634 года убедило кардинала де Ришелье в том, что вовлечение Франции в войну неизбежно. Но до того ему необходимо было решить две наиважнейшие задачи: подчинить Лотарингию и добиться возвращения Гастона Орлеанского.
Чтобы ускорить решение второй задачи, он пообещал Антуану де л’Ажу, сеньору де Пюилорану, пэрство, если тот уговорит Гастона вернуться, а затем прибавил к этому и другие возможные блага.
А вот судьба Лотарингии решилась относительно легко и просто.
В последних числах ноября 1634 года в Париже объявился представитель папы Урбана VIII Джулио Мазарини. Он должен был содействовать урегулированию проблем между королем Франции и герцогом Лотарингским. Но на самом деле под «урегулированием» следовало понимать следующее: он должен был всеми правдами и неправдами помешать Франции окончательно поглотить Лотарингию. Плюс он должен был добиться признания брака Гастона Орлеанского с сестрой герцога Карла IV Лотарингского. И, конечно же, ему следовало сделать все, чтобы Франция не начала участвовать в европейском кровопролитии, объявив войну Испании.
Биограф Мазарини Л.И. Ивонина утверждает, что представитель Урбана VIII изначально был уверен в том, что «его миссия невыполнима, и это заставляло его быть крайне деликатным». Но ему было очень важно лично пообщаться с кардиналом де Ришелье, которого он считал гением и олицетворением судьбы Франции. Да и не только Франции…
Л.И. Ивонина пишет:
«Он открыто восхищался Францией, что частично просочилось и в письма Его Святейшеству. На это не преминули обратить внимание происпански настроенные недоброжелатели Мазарини в курии, недовольные стремительным взлетом недоучившегося священника. В то же время корреспонденция последнего показывала, что тридцатитрехлетний папский нунций пока верно следовал курсу политики Святого престола и защищал дело мира».
Понятно, что подобное не могло остаться незамеченным Ришелье, и он стал (порой даже слишком демонстративно) выказывать свое дружелюбное отношение к папскому представителю.
Сам же Джулио Мазарини писал кардиналу Антонио Барберини:
«С кардиналом Ришелье разговаривать очень приятно. Он часто приглашает меня на обед, ни один праздник в его доме без меня не обходится».
А вот отрывок из еще одного письма:
«Как правило, обед у Его Преосвященства длится с двух до трех часов дня. Нередко он настаивает, чтобы я сопровождал его к королю. Он в разговоре со мной очень прост, а на публике – исключительно вежлив. Я чувствую себя обязанным постоянно составлять ему компанию».
Наверняка тогда итальянец и мечтать не мог о том, что очень скоро именно он займет место своего кумира.
Кстати говоря, Мазарини тогда пробыл в Париже до мая 1636 года и при этом не выполнил ни одной из возложенных на него задач. Зато он отлично использовал это время для установления личных контактов с наиболее влиятельными людьми Франции. И, как пишет П.П. Черкасов, кардинал де Ришелье по достоинству оценил «таланты внука сицилийского рыбака, сделавшего головокружительную карьеру исключительно благодаря собственным достоинствам и ловкости».
Теперь Ришелье мог организовать
новое наступление французских войск
в Лотарингию.
Энтони ЛЕВИ
Как и следовало ожидать, судьба Лотарингии решилась по плану Ришелье. Французская армия под командованием Людовика XIII развернула наступление вдоль реки Мозель. Другая армия во главе с маршалом де Ля Форсом с ходу овладела Эпиналем, что на юге Лотарингии. Нанси контролировался французами.
Герцог Карл IV Лотарингский пребывал в отчаянии. Он отрекся от престола в пользу младшего брата – кардинала Николя-Франсуа Лотарингского – и бежал в Германию, где поступил на имперскую службу.
Новоиспеченный герцог отказался от духовного сана и женился на своей кузине Клод-Франсуазе Лотарингской. Затем, поняв, что французы не намерены с ним считаться всерьез, он бежал вместе с молодой женой сначала во Франш-Конте, а затем – в Италию, к своей тетке Великой герцогине Кристине Тосканской (старшей дочери Карла III Лотарингского).
