«Испания не воспользовалась, как бы должно было ожидать, великими переменами, произведенными во Франции смертью Генриха. Она трепетала перед угрожавшей ей опасностью, но не принимала никаких мер для отвращения ее возрождения. Дарования, деятельность, энергия, отличавшие царствование Карла V и его сына, как будто навсегда покинули эту отрасль Австрийского дома. Она не представляет более замечательных государей и следов той силы, которая в продолжение полустолетия изумляла и устрашала Европу. Несмотря на истощение финансов, расстройство государства, бесхарактерность короля, обширные замыслы и притязания испанского кабинета все еще существовали. Честолюбивые идеи и планы о всемирной монархии, более нежели когда-нибудь химерные, передавались по преданию. Испания была разорена, но сохранила прежний важный тон и привычки; она убаюкивала себя надеждами прошедшего величия, более и более ослабляла себя и, принимая усилие за силу, ослеплялась успехами своего падения».
Король Филипп III, занимавший испанский престол с 1598 года, только в одном был подобен своему отцу из рода Габсбургов: он отличался таким же преследовательным фанатизмом. Он полагал, что мудрость заключается в важности, а вся политика – в молчании. Закрывшись в своем дворце, ни для кого не доступный, он являлся к публике лишь для того, чтобы своим присутствием удостоить сожжение какого-нибудь очередного еретика. Будучи крайне суеверным, он окружил себя бездарными министрами, думавшими только о своем обогащении, и наибольшим влиянием при нем пользовался герцог Франсиско Гомес де Сандоваль.
«С умом светского человека этот министр соединял корыстолюбие и эпикурейскую леность, а в бесстрастии соперничал с Филиппом, который поручил ему все дела. Но герцог сам положился во всем на Родриго Кальдерона, своего любимца».
А Родриго Кальдерон под видом налогов лишь грабил частных владельцев и продавал с торгов то, что принадлежало государству. Согласимся, знакомая ситуация. И отметим, что никогда подобное «правление» не доводило до добра, ибо временщики могут только разорять, но не умеют ничего построить. Вот и тогда в Испании все рушилось: поземельный налог возвысили до такой степени, что земле угрожало совершенное бесплодие, страна, походившая на тяжелобольного, страдала от упадка земледелия, да и извне она также лишилась своей значительности и могущества. Долги Испании увеличивались, а население составляло всего 7 000 000 человек на полуостров плюс 2 000 000 в Нидерландах, не считая Франш-Конте и владений в Италии.
В итоге Испания в 1581 году была вынуждена признать независимость Нидерландов.
«Но губернаторы и посланники, представлявшие ее в разных частях монархии и в землях чужеземных, еще одушевлялись господствующим беспокойным духом Филиппа II. Не достигая более до всемирного владычества могуществом, они принуждены были составлять заговоры, и заменять открытые нападения и искренние переговоры тайными кознями и враждебными замыслами».
* * *
Италия, по словам Фридриха Ансильона, «представляла собой зрелище искусно составленного и глубоко обдуманного заговора, долгое время скрывавшегося под непроницаемой завесой».
В XVI веке на значительной части Италии закрепилось господство Испании. Государство было раздроблено, и практически все итальянские князья враждовали друг с другом.
Вместо бесчисленных самостоятельных городов здесь теперь остались (помимо испанских владений) только Папская область, Тоскана, Генуя, Венеция, Мантуя и множество мелких государств типа Урбино и Модены.
«Италия наслаждалась миром, но это был мир сомнительный. Испания, владея Миланом и Неаполем, имела влияние также на севере и юге. Где она не владычествовала силой, там царствовала своим кредитом и всегда деятельным влиянием. Многие итальянцы желали, чтобы Франция приобрела перевес для противодействия; но эта минута еще не наступила».
Папа Павел V (в миру Камилло Боргезе) ненавидел Испанию, но его ненависть была бессильна. К тому же, как первосвященник, он не желал разрыва с этой католической страной.
* * *
Пока итальянские государства склонялись к упадку, Республика Соединенных Провинций (Республика Семи Объединенных Нижних Земель), уже укрепившаяся посреди бурь, продолжала утверждать свое существование в мире. Она принудила Испанию подписать акт об освобождении, и тщетно Филипп II надеялся возвратить Нидерланды себе через бракосочетание своей дочери Изабеллы с эрцгерцогом Альбрехтом, сыном императора Священной Римской империи. Они стали соправителями Испанских Нидерландов, базируясь в Брюсселе, а остальная часть страны оказалась в руках кальвинистов, которые образовали конфедерацию, объявив, что король Испании не исполняет своих обязанностей в Нидерландах и поэтому больше не считается законным королем.
