К лучшему изменилось положение и в Бургундии. Там войска противника были вытеснены во Франш-Конте, и теперь, то есть к началу 1637 года, за исключением Прованса, где испанцы продолжали удерживать Сен-Жан-де-Люз, а также крепости Ла-Капелль в Пикардии, вся территория Франции была очищена от врагов.
Что касается войны на море, то тут удача тоже повернулась к французам. Для начала, в мае 1637 года, эскадра под командованием Анри де Сурди (40 кораблей и 20 галер) после нескольких сражений отбила у испанцев захваченные в 1635 году Леринские острова в Средиземном море.
Затем, в 1638 году, французские галеры разгромили испанские галеры под командованием дона Родерико Веласко. Тогда испанцы бежали, потеряв пять галер и своего адмирала.
Затем, 22 августа 1638 года, в битве в бухте Гаттари (у Фонтарабии, в Атлантике) французская эскадра Анри де Сурди полностью уничтожила испанский флот (14 кораблей и 4 фрегата).
В дальнейшем были победы французов у Ла-Коруньи, у Кадиса, в бухте Санта-Роза (Каталония) и т. д.
Все эти победы на суше и на море, как отмечает Франсуа Блюш, укрепили «непостоянное доверие короля к своему верному подданному».
Франция крестьянская и ремесленная
восстает против налоговой администрации,
то есть против правительства.
Франсуа БЛЮШ
Военные потрясения 1635–1636 годов весьма негативно сказались на хозяйственном положении Франции. Пикардия и Бургундия – две богатейшие ее провинции – были в буквальном смысле опустошены. Отражение иностранных вторжений потребовало необычайного напряжения всех ресурсов – как людских, так и материальных. Например, военные издержки в 1636 году достигли невиданного прежде уровня – 60 000 000 ливров, а сбор основного налога не превысил по всей стране 50 000 000 ливров. Нехватающие суммы выколачивались всеми правдами и неправдами, вызывая массовое разорение и без того нуждающегося населения и, как следствие, крестьянские и городские восстания.
Особо простые французы были недовольны введением налога на соль (gabelle), а также косвенными налогами на вино, мясо, рыбу и некоторые другие продовольственные товары (aides).
По сути, народные волнения имели место во все годы правления кардинала де Ришелье, но пик их активности пришелся на вторую половину 30-х годов, когда огромные военные расходы вызвали просто катастрофическое ухудшение положения населения в целом ряде регионов королевства.
Правительство можно понять: налоги давали ему средства, необходимые для содержания многочисленной, в подавляющей своей массе наемной армии.
18 ноября 1638 года Ришелье писал своему сюринтенданту финансов:
«Невозможно держать гарнизоны, если не оплачивать их наличными. Я прекрасно знаю, что господа советники заявят, что они составили на это смету, но такие заявления лишены всякого смысла, если деньги не припасены заранее. Вот теперь мне стало известно, что одна из крепостей королевства, расположенная неподалеку от противника, находится в очень плохом состоянии, так как гарнизон разбежался из-за того, что солдатам не выплачивали жалованья. Господам финансовым советникам гораздо легче собрать деньги, чем нам набрать солдат. Собранные деньги уже не исчезнут, а набранные солдаты сразу же разбегаются».
Весьма характерные слова. И весьма справедливые. Но понять можно и народ, измученный войнами и налогами. В результате в 1635–1636 годах волна бурных крестьянских возмущений прокатилась по юго-западу Франции, охватив провинции Перигор и Ангумуа. Там толпы сельских жителей, предводительствуемые местными кюре, собирались и оказывали открытое сопротивление сборщикам налогов. Власти пытались утвердить волю короля силой, но недовольные в ответ тоже брались за оружие.
В июле 1636 года аналогичное восстание вспыхнуло в Пуату, Лимузене и ряде других провинций. Восставшие называли себя «кроканами». Заметим, что термин «кроканы» (croquants) произошел от призыва «На грызунов!» (Aux croquants!) – так восставшие называли дворянство, духовенство и королевских чиновников. По другой версии, термин произошел от округа Крок (провинция Марш), где в свое время началось это движение.
