Марк забрел в пруд у излучины, нагнулся и заглянул под нависавшие ветви куманики и боярышника.
- Сайрил, сказал он, а ты знаешь, что на тебе все утро нет очков - с того момента, как вы с Уолтом, задыхаясь от похоти, галопом ускакали в постель?
Сайрил замер в изумлении.
- Точно!
- Тебе хорошо видно? спросил Уолт. Я специально ничего не говорил проверить, когда ты заметишь.
- Моне(86) влюбился бы в эти тополя, произнес Марк, расстегивая молнию на джинсах помочиться на откос берега.
- Моча дружбы, сказал Уолт. Давай, Сайрил.
- Только не в ручей, вселенную и дом миног.
- Если б у нас письки были как у Марка, сказал Уолт, потолок спальни превратился бы в одну колоссальную жижу. Если б ты надел свои тренировочные штаны со дна мешка с грязным бельем, то был бы совсем как мы.
- Нам предстоит пересечь открытое поле, чтобы добраться до дома, а местные не обратят внимания на коров и птицу, обсуждающих нас. Они наверное сейчас перезваниваются, докладывая друг другу о нашем продвижении вдоль ручья - двое в чем мама родила, один сам с собой забавляется.
- Оба, откликнулся Сайрил. Ну как нас могут увидеть, да и в любом случае я смущаться никогда больше не буду. Брызгаться ногами на людей тоже.
Марк обернулся к Уолту, улыбчиво нахмурившись, подхватил его и посадил себе на плечи лицом назад.
- Озирай окрестности.
- Пять коров, несколько семейств длиннохвостых скворцов, церковный шпиль, кобыла-блондинка и мне животик целуют.
- Местных не видать?
- Нет, если не прячутся за изгибом ручья, а там только кустарники видно. Пускай Сайрил тоже посмотрит. Ты его еще не пробовал, а без очков он, наверное, видит всё насквозь.
Уолт по-обезьяньи сполз, спрыгнул, подняв тучу брызг. Сайрил прошлепал назад, поставил ногу на руки Марка, взобрался и оседлал его плечи.
- Развернись в другую сторону, сказал Марк, и угнездись, как Уолт. Эрос - самый изобретательный из богов, коэффициент интеллекта у него намного превосходит Эйнштейна.
Сайрил подчинился, говоря, что за количество коров он бы не поручился, лошадь бы назвал просто белой, а скворцов не видит вообще. Он изогнулся и обнял Марка за шею.
- Развернись, чтобы верхом сидеть, сказал Марк, и я довезу тебя до самого дома.
Если мы выберемся из ручья здесь и пройдем по диагонали вверх по склону, разве не дойдем?
Уолт, подскакивая, кинулся на разведку.
- Выуди ключи, Уолт, у меня из кармана, пробеги через дом и открой нам садовую калитку - и надень штаны.
- Мна, ответил Уолт, улепетывая.
46
Пенни, в мешковатом кардигане и джинсах, накрывая ужин, заказанный в колбасной, сказала, что никогда не видела маленького мальчика, которому хотелось расплакаться и который все же был дико счастлив.
- Он садился в поезд, будто молодой русский интеллигент в Сибирь уезжает.
- Чтобы всё рассказать, мне понадобится помощь Уолта, сказал Марк, откупоривая вино. Сайрил либо застрелит отца, домоправительницу и шофера и совершит преступление века, либо бросится под машину на Площади Звезды. Сходим в деревню после ужина и позвоним проверить, как он добрался.
- Вы пообедали в деревне, на открытом воздухе, побродили по ручью, насколько я понимаю, и Сайрил видел кролика и поросенка, которые захватили его воображение, и вообще славно провел день. Я уже давно и пытаться бросила расшифровать язык чокто Уолта и Сэма.
- По ходу дня Сайрил превозмог свою робость по-крупному и начал походить на копию, но не совсем, Уолта. Робость, вместе с тем, обладает своим шармом и должна иметь некую эволюционную пользу.
- Разумеется, имеет.
- Видела бы ты сад часа два назад. Они спустились из спальни и набросились на меня. Я невинно читал тут в шезлонге. Ты насмерть права насчет любопытства.
САНТАЯНА(87)
Приятно думать, что плодородие духа неистощимо, если только материя дает ему шанс, и что даже наихудший и наиуспешнейший фанатизм не может обратить духовный мир в пустыню.
48
Сентябрь, луговина, простирающаяся по склону от сада вниз до самого ручья.
Трава, до сих пор зеленая, усыпана архипелагами цветов позднего лета. День теплый.
