Вася вкратце рассказал о чеченской девочке Сажи, у которой есть московские родственники, рассказал о Камиле, о том, что тот поведал перед смертью.
— Вот нелюди какие! — воскликнула Айша, выслушав Васю. — Давай, диктуй все, что есть. Я записываю. Адрес в Чечне?.. Район?.. Как зовут хозяина?.. Так, Сажи… Камиль — да, да, Николай, я поняла… Да, Вася, мы все сделаем, чтобы помочь людям. Найдем, найдем этих бедолаг… И надо будет — делегацией поедем в Чечню… Без милиции разберемся! Как покойник завещал. А тебе спасибо. Мы тебе сообщим, обязательно! А где тебя найти?.. Тюмень… Номер телефона… Вася, ты хороший человек. И Адам так говорил, и Сина… Сразу было видно… Будете в Москве, обязательно позвоните! Обязательно, а то обижусь, и Адам обидится!..
Вечером Вася и Алина вышли в город, чтобы отужинать в ресторане и таким образом отметить удачное завершение половины дела. Относительно свободным оказалось скромное кафе в соседнем парке.
Половину зала занимала небольшая свадьба. Вася и Алина, сев за отдельный столик, поневоле залюбовались чужим весельем. Тем более, что и молодожены, и их свидетели были необычны. Жених строен, но невысок; невеста, как показалось, старалась выглядеть чуть ниже, что ей с трудом удавалось. Когда они вставали под «Горько!», разница в росте бросалась в глаза. Движения невесты можно было назвать материнскими: настолько нежно и бережно она обнимала своего избранника, правый рукав которого был пуст… Это обстоятельство заставляло внимательнее приглядываться к жениху: шрам во все лицо, как будто от ожога, орден на лацкане пиджака…
Свидетели также выделялись из общей массы гостей: парень и девушка были явно азиатского облика. Свидетельница без умолку говорила, а ее напарник больше улыбался. Вася заметил, что этот то ли узбек, то ли таджик, то ли туркмен часто отлучался: убегал в сторону кухни и, пробыв там несколько минут, как ни в чем не бывало возвращался. Однажды этот колоритный свидетель, под губной туш публики, вернулся с огромным подносом парящего плова. Судя по восклицаниям гостей, восторгу их не было предела.
Алина, глядя на Васю, качнула головой в сторону свадебного застолья:
— Свидетель, похоже, твой коллега по части некоторых кок-способностей?
— Земляк! — согласился Вася по-своему, светло улыбнувшись, и уточнил: — Из страны моего детства, — и, чуть подумав, добавил еще: — Мы с ним из одного караван-сарая!
Один из молодых людей громко выкрикнул:
— Друзья! Предлагаю тост за Героя России!
Вся свадьба, как по команде, встала. Но заговорил жених, и все стихли. Речь его была короткой и не громкой, так что Вася не разобрал слов, которые вдруг заставили уняться веселой суете за свадебным столом: все молча, не чокаясь, выпили.
Алина предложила выйти на воздух. Расплатившись, они двинулись к выходу. В это время опять один из звонких голосов возвестил:
— А теперь сюрприз от друзей жениха!.. Всем на улицу!
Вася и Алина вышли в ночную прохладу вместе со всеми…
Вдруг щелкнуло, словно удар бича в гулком ущелье, и в воздух взметнулись снопы разноцветных огней, десятки голов запрокинулись к небу. Впереди смятенной толпы стояли торжественные жених и невеста.
После того, как угас непродолжительный, но бурный фейерверк, Алина и Вася углубились в парк, присев на одной из аллейных скамеек, и уже оттуда еще некоторое время любовались свадебным весельем: музыкой, лившейся из окон, смешливыми стайками молодежи, то и дело выбегавшей на воздух — покурить, размяться.
Ночь, как и день, выдалась теплой и ясной, хотя хрустящий жухлый лист, изредка попадавший под ногу, тактично говорил: впереди не очень теплые дни.
Когда утихло торжество, а молодых увез длинный белый автомобиль, Алина обратилась к Васе (это получилось неожиданно — так долго они уже молчали, находясь во власти сторонней радости):
— Знаешь, о чем я мечтаю…
Вася пошутил:
— Знаю! Ты хочешь еще раз выйти замуж… За меня! И чтобы на этот раз был фейерверк! — он шутливо погладил ее по плечу: — Не переживай, ты ведь сама всегда говоришь, что не в лимузинах и фанфарах счастье…
Но Алина не приняла шутки и сказала грустно и тихо:
