Далее следовало приглашение посетить Турцию и самый лучший отель побережья, адреса, телефоны.
— Что делать? — задался Вася риторическим вопросом, без всякой надежды на Алину.
Но Алина не ответила, и лишь лукаво глянув на Васю, ушла в ванную.
За ужином лукавый настрой пассии реализовался в странное предложение:
— Мне нужно поговорить с твоим Селимом! Причем учесть разницу во времени… Желательно, чтобы это было не раннее утро…
Вася вопросительно глянул на Алину:
— Да, там, в сообщении, есть телефон…
— Это понятно… Ты должен мне помочь. Еще раз перескажи, что собой представлял интерьер холла, номеров, столовой, где вы питались… Бассейн, пляж… Как он сам, этот Селим, выглядит? Толстый, тонкий, цвет волос…
— Подожди! — радостно прервал ее Вася. — Он рыжий, рябоватый!.. Но это не главное! Он — пантомим! Знаешь, как он изображал политический фрагмент из телевизора…
Вася живописал Селима с великим воодушевлением. При этом, поглядывая на себя в зеркало, ему казалось, что он изображает «политика» и «народ» даже лучше, чем это делал отельный артист. Его предположения косвенно подтвердила Алина, усомнившись, что Васин выбор специальности геолога с претензией на техническую элиту общества был единственно возможным. Но в каком образе Вася выглядит предпочтительней — мима, политика или народа — Алина не стала уточнять. Весь вечер она просидела, уткнувшись в русско-английский словарь. При этом ее многозначительно-серьезный вид предупреждал Васю, что по пустякам ее отвлекать не следует…
На следующий день, в полдень, который выдался очень солнечным, «как в Турции» (шутка Алины), они распределили роли. Роль Васи была проста: уйти на кухню и не мешать Алине, которой предстояло выйти на балкон с трубкой телефона и, купаясь в лучах теплого «турецкого» солнца, позвонить Селиму и «признаться в тайной любви к Адаму», с которым она встретилась на золотом пляже Средиземного моря, но связь с которым потеряла…
Вася ушел на кухню, налил себе кофе, но пить не стал, превратившись во внимание. Наконец до него донеслись обрывки английской речи:
«Йес, беби, ай вонт ёр чиф!.. Селим. Йес, Селим!»
Пауза…
«Оу, Селим!.. Ай край, Селим! Хэлп ми, плиз!..»
Васе стало неприятно услышать не столько знакомые ему нотки, свойственные его любимой в минуты интимного волнения, сколько неизвестные звуковые вибрации, похожие на голубиные воркования, вдруг обнаружившиеся в этой трансконтинентальной игре. Алина играла по всем законам простенькой мелодрамы, впрочем, делая, или, вернее, творя, небольшие шедевры жанра. Так, Васе показалось, что она с высоким мастерством передала свое восхищение мимическими способностями Селима, коими он, оказывается, очаровывал постояльцев, в том числе Алину. Она даже изобразила горлом нечто похожее на, знакомое по фильмам, булькающее улюлюканье идущих в атаку американских индейцев. Вася предположил, что Алина сейчас, помахивая ладонью возле губ, издает звуки политической трескотни.
«О, Селим! Твои красные кудри чудесны! Ты артист!»
Волнуясь, Алина перешла на совсем простые фразы:
«Я люблю Адама!.. Скажи его фамилию!.. Помоги мне!.. Посмотри в компьютере!.. Это так просто!.. Два года назад! Номер сто два! Август!..»
Когда Вася вышел из кухни, Алина сидела в комнате, как побитая, на диване. На журнальном столике лежал лист бумаги с фамилией Адама… Едва Вася приблизился к Алине, чтобы наградить поцелуем, она заплакала.
— Ну, что ты, глупая?
— Не знаю… — Алина уткнулась мокрым лицом в грудь мужа. — Как будто изменила… В мыслях. Настолько в роль вошла. Теперь — противно!..
— Дурочка!..
С помощью всесильного Интернета Вася отыскал московский номер телефона Адама.
Телефон ответил после первого же набора. Вася сразу узнал голос Айши. Он представился, скороговоркой передав о себе нужные сведения: Турция, отель, последний день, Вася…
Айша его узнала:
— А, Вася, конечно, помню. Ты в Москве? Нет? Ну, ладно… — она вкратце рассказала о своих делах: — Сина вышла замуж в Калифорнию, теперь там живет. Они познакомились на стажировке, Сина там стажировалась… Муж ее хороший парень, только по-русски говорит кое-как, хоть и Олегом зовут. Я ему сказала: мне поздно английский учить, а разговаривать нам с тобой надо… Он говорит: ладно, мама, в семье с Синой только по-русски будем говорить, так что быстро выучусь! Зато его мать с отцом — нет проблем, бывшие свердловчане, они во время «перестройки» уехали на землю предков… Обетованную. Но там опасно оказалось, в Штаты подались. Они рассказывают, что из принципа с сыном по-русски не беседовали, когда уехали, чтобы он разговаривал только на языке свободной страны… Теперь жалеют, конечно, говорят, при чем тут язык, сами-то только русских писателей читают… Сваха приезжала в гости, в аэропорту расплакалась, говорит: там хорошо, но душа не на месте — синтетическая страна, синтетические люди! Я с нее слово взяла, что детишки будут двуязычные… Она говорит: обязательно, Айша, так и будет, обещаю, английский и русский, это как пить дай, а иврит, извини, сами не знаем! Это она так шутит… Адам на прежнем месте работает, по командировкам мотается. Я, как была домохозяйкой, так и есть. Ты как? Женат? А жену как зовут? Алина? Какое красивое имя. Добрая? Главное, чтобы добрая была. Вася, доброта — это и есть бог. Да? Ну, молодец! Передавай ей привет, а также своим родителям, всем родственникам, дай бог им здоровья!.. Ты просто так позвонил, наверное, номер в записной книжке увидел, да? До сих пор молчал…
