Алоизий довольно рассмеялся:
– Вот, и я ему так сказал! А Маргаринов так разошелся, прямо чуть из штанов не выпал! «Это ты из зависти! – говорит. – Да я такие бумаги важные вожу, к каким тебя и близко не подпустят!» Это меня-то, бывшего начальника отдела! У меня, если хотите знать, прежде была вторая форма допуска!
– Да что вы? – вежливо изумился Маркиз, которому как вторая, так и любая другая форма допуска ровным счетом ничего не говорила.
– Именно! – гордо подтвердил Алоизий. – И я ему об этом, естественно, вежливо напомнил… а он, то есть Маргаринов, на это ответил, что, к примеру, те бумаги, что он сегодня привез, такие наиважнейшие, что мне, с моей второй формой допуска, и не снилось. И что стоят они просто немыслимых денег. Каких-то невероятных миллионов. – Алоизий надулся, фыркнул и добавил: – Как же! Доверят такому, как Магаринов, страшные миллионы! Скорее рак на горе свистнет!
Последнюю фразу Алоизий произнес так громко, что спящий продавец встрепенулся, забормотал, но затем снова вытянулся на кушетке и безмятежно заснул.
– Надо же, как устроился! – сочувственно проговорил Маркиз. – С шофером по городу разъезжает! А еще говорят, что не место красит человека…
– Вот именно! – Закидонов шумно высморкался в клетчатый платок и спохватился: – Давайте разберемся с вашим заказом. Я вам привез бумагу для ксерокса, ручки, скрепки, степлеры, архивные папки…
– Все правильно! – Леня бережно переложил канцтовары в большую клетчатую сумку, какую в народе называют «мечта оккупанта», расписался в накладной красивым художественным росчерком и отсчитал Алоизию требуемую сумму.
– Еще вот тут распишитесь! – Алоизий протянул Маркизу красиво отпечатанный на лазерном принтере бланк. – Это сертификат на накопительную скидку. Сейчас вы получаете скидку только в полтора процента, но при каждой следующей покупке она будет увеличиваться на ноль целых две десятые процента… таким образом, с каждым разом вам становится все более выгодным наше сотрудничество!
– Что вы говорите! – Маркиз изобразил на лице светлый восторг. – Я это непременно учту!
Алоизий поглубже натянул на лоб свою конькобежную шапочку, взвалил на плечи абалаковский рюкзак и побрел к выходу, толкая перед собой тележку. Продавец на диване внезапно открыл глаза, но при виде Алоизия тут же испуганно зажмурил их снова. Он решил, что ему приснился кошмар.
Леня посидел еще немного, чтобы дать продавцу время окончательно упасть в объятия Морфея, потом вскинул сумку с канцтоварами на плечо и на цыпочках вышел из магазина. Сумка была тяжела, однако Леня не очень расстраивался по этому поводу. Путь его лежал через дорогу в музей писателя Панаева.
Леня Маркиз был человек не вредный и по-своему честный. Так, например, в своих мошеннических операциях он никогда не трогал людей малообеспеченных – пенсионеров, бюджетников, вдов, сирот и многодетных родителей с маленькими детьми. Правда, злая на язык Лола утверждала, что так поступает Маркиз не из сострадания, а исключительно из расчетливости, потому что хлопот с такими людьми много, а результат почти нулевой. Но так говорила Лола только в том случае, когда была на своего компаньона очень обижена.
Однако даже богатых людей Леня никогда, что называется, не раздевал до нитки и не снимал последнюю рубашку, всегда оставлял малую толику денег «на развод».
Никто и прежде всего он сам не назвал бы Маркиза Робин Гудом – этаким благородным разбойником, который все, что награбит у богатых, немедленно раздает бедным. Но отчего не помочь людям, когда есть возможность? Лене Маркизу, величайшему мошеннику всех времен и народов, как он сам себя называл, не чужды были некоторые необременительные добродетели.
Вместо того чтобы выбросить ненужные ему канцелярские принадлежности, полученные у Алоизия Закидонова, Леня решил отнести их в музей Панаева. Жаловалась же ему престарелая экскурсоводша, что фондов отпускают мало, а посещают музей плохо, можно сказать, игнорируют писателя Панаева.
Через две минуты он стоял уже перед старой дверью с покрытой зеленью бронзовой ручкой и читал надпись на мемориальной доске, сообщающую несведущим прохожим, что в этом доме тогда-то и тогда-то проживал известный писатель-демократ И. И. Панаев.
