Когда с чаем было покончено, Попов коротко доложил, как идут дела на участке, в чем ощущается особо большая нехватка. Новченко, слушая его, что-то отмечал в своей записной книжке, иногда перекидывался деловитыми репликами с Бабалы и Ханиным.
Узнав, что на участок еще не доставлены шагающие экскаваторы, он сердито спросил:
— В чем причина задержки?
— В бездорожье, Сергей Герасимович.
— А зачем им дороги? На то они и шагающие — чтоб маршировать и без дорог!
— Принимаю это как шутку. Вы же сами знаете, что весят они по сто шестьдесят пять тонн и потому, «маршировать» по сыпучим пескам — не могут.
— Вы что же, предлагаете отправить их назад?
— Нет, мы уже нашли выход.
— Опять какое-то новаторство на мою голову?
— Ну, ничего особенного мы не придумали. Возле канала выкапывается котлован. По воде туда доставляется баржа. Затем вода высасывается. Мы грузим на баржу экскаватор, снова заполняем котлован водой и везем экскаватор по каналу.
Новченко пожевал губами:
— Что ж, неплохо. Как говорится, дешево и сердито. Чей это проект?
— Мой и Виктора Михайловича.
— Вы, я гляжу, со своим начальником только что в сортир вместе не ходите.
Попов засмеялся:
— Дружным, говорят, и бог помогает.
— Я пошутил. Такое огромное дело способен поднять лишь сплоченный коллектив. Кстати, как я слышал, вы одобрили новый метод прокладки канала, предложенный Мотды Ниязовым?
— Без проволочек!
— Хм… Оперативно действуете. А как насчет поощрения новатора?
— Мы отправили от имени всего коллектива ходатайство о представлении Ниязова к правительственной награде.
— И тут, значит, не замешкались.
— Сами понимаете, Сергей Герасимович, без новаторства, без рационализации на такой стройке не обойтись. И мы всячески поддерживаем каждую дельную идею.
— Знаю, знаю, рационализация — ваш конек. Чем еще можете нас порадовать?
Попов, поразмыслив, испытующе глянув на Новченко, медленно проговорил:
— Видите ли, Сергей Герасимович, чтобы ускорить пуск воды по каналу, мы с Виктором Михайловичем составили один проект…
— Что же вы там состряпали со своим Виктором Михайловичем?
— Мы предлагаем вести прокладку Пионерного канала от ста девяносто третьего до двести сорок четвертого километра с помощью гидромеханизации.
Новченко с такой силой стукнул по столу карандашом, что тот вылетел у него из рук и упал на пол:
— Ну, уж дудки!.. Я за новые методы, способствующие эффективному осуществлению общего, основного проекта. Но ломать его я не дам! Он принят, утвержден, и извольте руководствоваться им, а не заниматься самодеятельным прожектерством. Распустил я вас, субчиков. Гляжу, кусок хлеба не идет вам в горло, пока вы не родите очередное новшество. А вы не забыли о прямых своих обязанностях? Мне нужна от вас работа, конкретное дело, а не инженерные фантазии! Что-то слишком часто вы стали действовать через мою голову, за моей спиной!..
Он вскочил с места и, набычась, зашагал по комнате.
Бабалы мрачно усмехнулся про себя. Новченко опять демонстрировал самые худшие свои качества: грубость, властность, нетерпимость. Что за человек!.. Как в нем могут уживаться рядом доброе и злое, тупое и мудрое? Похвалив человека, он через минуту обрушивается на него с бранью, несправедливыми упреками. То он переоценивает свою особу, и тогда появляются у него хозяйские замашки, то чутко прислушивается к чужому мнению… Недаром же одни говорят о нем, что он упрям, как ишак, лает на всех, как собака, а другие считают его руководителем сильным, напористым, неутомимым до самоотверженности.
Ну, что он взъелся сейчас на Евгения Власовича?.. Тот же не успел еще изложить сути своего проекта. Вряд ли это «фантазерство», если уж Попов и предлагает что, то основательно сперва обдумав. И с чего это вдруг основной проект стал для Новченко фетишем?.. Он ведь сам, если это было необходимо, вносил в него изменения, да и вообще не слишком-то с ним считался. Вот заместитель министра водного хозяйства, тот действительно преклонялся перед проектом, как перед буквой закона, который кощунственно нарушать даже в частностях. За это Новченко, не стесняясь, называл его прилюдно и трусом, и формалистом.
