— Спокойней, товарищи! Прошу соблюдать порядок. Свидетель, можете ли вы привести примеры необоснованных увольнений на участке Рахмет?
— Лучший пример — расправа с Мурруком Гышшиевичем. У руководителей строительства всегда ведь нелады с хозяйственниками. Уж не знаю, чем не устраивал Муррук Гышшиевич Бабалы Артыкова, может, излишней самостоятельностью, но, как видите, начальник участка не постеснялся даже отправить беднягу на скамью подсудимых!
Тут в зале раздались сразу два голоса:
— Этот бедняга — жулик и махинатор!
— Он схвачен за руку на месте преступления!
Судья строго сдвинул брови:
— Кто это кричал?
С мест поднялись Эсен Мурадов и Хезрет Атаев.
— Кто вы такие?
— Я — начальник политотдела Рахметского участка.
— Я — старший прораб Рахметского участка.
Меллек Веллек оживился:
— Видите, товарищ судья? Это люди Бабалы Артыкова.
— Помолчите, свидетель, — недовольно поморщился судья и с укоризной обратился к Мурадову и Атаеву: — Как вам не стыдно, товарищи. Не забывайте, где вы находитесь, иначе придется вывести вас из зала суда. Уважаемые люди, а нарушаете порядок. А вам, свидетель, я бы посоветовал выбирать выражения. Не во власти начальника участка отправить кого-либо на скамью подсудимых. Ордер на арест обвиняемого был выдан прокуратурой. И обвинительное заключение составлял не Бабалы Артыков.
Меллек ощетинился, как кабан:
— Однако вина Муррука Гышшиева еще не доказана! А мне, как лицу ответственному, известна подоплека событий… Не понимаю, по какому праву вы пытаетесь заткнуть мне рот, позволяя приспешникам Артыкова поливать грязью Муррука Гышшиева.
Еле сдерживаясь, судья произнес:
— Повторяю, бесполезно подчеркивать, что вы — «ответственное лицо». Перед судом равны и министр, и уборщица. Я вижу, вы не хотите нам помочь. Тогда позвольте задать вопрос: вам известен размер суммы, в присвоении которой обвиняется Муррук Гышшиев?
— Я не верю, что он присвоил хоть копейку.
— Могу назвать вам цифру, фигурирующую в обвинительном заключении: сто семь тысяч рублей.
Только теперь Меллек решился бросить взгляд на скамью подсудимых — до этого он просто боялся встретиться взглядом с Мурруком.
Вид Муррука не просто поразил, а вогнал в панику Меллека Веллека. Этот, по заверениям Меллека, ангел во плоти, видно, ни на что уже не надеялся. Он совсем слинял, мешковатая его фигура обмякла, и без того сутулая спина выгнулаеь, как вопросительный знак, голова была опущена, так что крючковатый нос чуть не упирался в грудь.
Муррук сам ни на кого не хотел смотреть. И Меллек Веллек со страхом подумал: крепко же его прижали, приперли к стене фактами, если уж он настолько отчаялся, что даже все старания Меллека, высокого друга и покровителя, не способны его приободрить. Казалось, Муррук потерял не только надежду на спасение, но и всякий интерес к ходу и исходу’ судебного процесса.
А Тут еще судья со своими цифрами — ведь он привел их, видимо, не случайно.
Так и есть — следующий вопрос судьи прозвучал, как удар грома:
— Скажите, свидетель, вам из этих денег ничего не перепало?
Меллек вздрогнул, будто к телу его приложили раскаленное железо, но тут же взял себя в руки, воскликнул оскорбленно и гневно:
— Подобные подозрения граничат с клеветой!
— Значит, вы это отрицаете?
— Я буду жаловаться! Меня вызвали в качестве свидетеля, а теперь обвиняют черт знает в чем. Я, по-вашему, или взяточник, или соучастник преступления?
— Суд пока ничего не утверждает. Ведется судебное следствие.
— Но, однако, суд меня, руководящего работника, ставит на одну доску с вором?
— Ах, все-таки с вором!
— Не провоцируйте меня! Я оговорился.
— Свидетель — судья повысил голос, — если вы будете продолжать в том же духе, мы можем привлечь вас к ответственности за оскорбление суда.
— Но на меня возведена напраслина!
— Пока вам только задавались вопросы. — Судья повернулся к секретарю: — Зачитайте, пожалуйста, показания обвиняемого Муррука Гышшиева.
Секретарь, молодая девушка, достала из папки лист бумаги и прочла звонким голосом:
— «Я, Муррук Гышшиев, на себя тратил только часть похищенных денег. Большая доля сумм, присвоенных мною или полученных в результате незаконных операций, шла в чужие карманы. Так, в знак благодарности я вручил около девяти тысяч рублей члену коллегии Министерства водного хозяйства, в системе которого я работал в последнее время, Меллеку Веллеку. Взятки я давал ему и в форме подарков».
