Он остановился и перевёл дыхание. — Мне сложно об этом говорить. Это очень личное…
Он снова сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжил:
— Впрочем, иначе моё поведение объяснить не получится…. Дело в том, что моя бывшая жена бросила меня. Наш брак всё равно рано или поздно распался бы, в последнее время мы всё больше отдалялись друг от друга. Но меня поразило, как она повела себя. Мы ещё были женаты, когда она, ничего не говоря мне, через Интернет начала поиски нового мужа за рубежом. Найдя подходящую кандидатуру, она тайком съездила на встречу с ним, сказав мне, что хочет пару недель отдохнуть на море. Только после этого, уже получив предложение руки и сердца, она поставила меня в известность о том, что ей нужен срочный развод. Я не пытался удержать её. Но меня волновала судьба нашей трёхлетней дочери, Анюты. Я хотел, чтобы она осталась со мной, но суд решил иначе. Теперь Анюта живёт в Майами, и её зовут Энн. Я очень тяжело пережил разлуку с дочерью. Особенно трудно было из-за всевозможных слухов и сплетен, которые всколыхнул наш развод. Мне казалось, что все вокруг смеются надо мной из-за того, что моя жена бросила меня ради богатого иностранца. Когда ты упомянула знакомства через Интернет, я подумал, что кто-то уже успел тебе насплетничать обо мне. Я вспылил, но, поверь, с тех пор не переставал терзаться из-за этого виной.
Он притянул меня к себе и прошептал куда-то в мой висок:
— Если бы ты только знала, как я боюсь потерять тебя.
Я таю в его объятиях и чувствую, как меня, наконец, покидает напряжение последних дней.
— Я тебя прошу: больше никаких игр в сыщика, — целуя меня в щеку, говорит Кожин. — Ты чуть не погибла.
— Так не погибла же! Миша, во всём нужно уметь видеть хорошее, — отвечаю я и лукаво добавляю, — Из того, что случилось, получится прекрасный сюжет для твоего нового детектива. Как ты считаешь?
Михаил целует меня в нос и хитро улыбается в ответ:
— А может, любовная история? И напишешь её ты. Кто-то ведь должен заменить госпожу Берсеньеву на ниве создания женских романов? А впрочем, нет, — он вешает лукавую паузу и произносит, — хватит нам в семье и одного писателя, как ты думаешь?
— В смысле? — обалдело смотрю я на него. — В какой семье?
— В нашей, — твердо отвечает Михаил.
— Это что, предложение руки и сердца? — я пытаюсь шутить.
Но Кожин неожиданно серьезно отвечает:
— Да. Именно так. Возможно, я человек старомодный, но я всегда женюсь на своих любимых женщинах.
Господи! Да он и вправду говорит о браке!
Я боюсь верить в происходящее.
— Это же спонтанное решение. Ты наверняка о нем пожалеешь. Признайся, у тебя только что возникло это желание жениться на мне? Дыши глубже — оно сейчас пройдет, — растерявшись, по-прежнему пытаюсь я неловко перевести все в шутку.
— А вот и нет, — обиженно произносит Михаил, лезет в карман пальто, достает оттуда маленькую коробочку, раскрывает ее, и я вижу витое золотое кольцо, уютно устроившееся на бархатной подушечке.
— А ты знаешь, что эта коробочка уже была у меня в кармане в тот вечер, когда я пришел к тебе, а очнулся в реанимации? Поверь, у меня было много времени подумать, пока я валялся на больничной койке, и я не изменил своего решения.
Он встает на одно колено прямо в снег и, протягивая мне коробочку с кольцом, торжественно изрекает:
— Татьяна Владимировна, будьте моей женой!
Я смущенно оглядываюсь: не видит ли нас кто-нибудь. Но сегодня в парке пустынно. Некому стать свидетелем моего счастья.
Я наклоняюсь к Михаилу, шепчу ему на ухо: «Я согласна», — обняв, заставляю его подняться и целую в губы…
