Тут он, конечно, допустил ошибку. Ему следовало обязательно оставить отпечатки женщины на упаковке снотворного. Впрочем, всё инсценировалось под несчастный случай, и убийца, вероятно, рассчитывал, что в таких обстоятельствах осмотр места происшествия будет лишь поверхностным.
Он же накачал снотворным Агату. Вот почему соседка не услышала никакого шума в комнате Агаты, когда туда прямо на глазах старушки вошёл убийца.
Я почти уверена, что маньяк каким-то образом давал снотворное и другим своим жертвам, чтобы после убить их без особого шума и сопротивления с их стороны. Но как? Не силой же он заставлял женщин принимать порошок?
И где он доставал барбитал-натрий, отпускаемый только по рецепту врача? Он что, болен? У него бессонница, невралгия, судороги? Хотя… Что у нас стоит ушлому человечку достать левый рецептик? Один знакомый врач или одна правильно и по адресу данная взятка.
Да, свежедобытая информация только прибавила мне дополнительных вопросов.
Зато, наконец, точно подтверждено, что у преступника были свои ключи. Где он мог их взять? Только снять слепок с ключей Агаты. Значит, он имел такую возможность? Когда? Они что, встречались? Или он знал, где она работает, зашёл к ней в кабинет, когда её там не было, вытащил из сумочки ключи, сделал с них копию и ушёл? Это слишком сложно сделать. В отделе, где работала Агата, постоянно находятся другие люди.
Нет. Исключаю эту версию. Но другой, более правдоподобной пока предложить не могу.
Имя Вениамин в записной книжке. Во-первых, нужно проверить, не совпадёт ли его электронный адрес с адресом моего «поклонника». Я достаю распечатанные письма и сверяю адреса.
Увы! Меня ждёт неудача. Адреса совершенно разные. Неужели не тот Вениамин?
Переписки в комнате Агаты и в квартире Ларисы не обнаружено. А ведь Лариса-то — я знаю это точно — получала электронную почту у Бармина и уносила письма домой. Значит, преступник, совершив убийство, находил и забирал переписку с собой.
Как же мне узнать, о чем говорилось в этих письмах? Да очень просто. Я могу позвонить Бармину и спросить, не осталось ли у него, случайно, копий писем Вениамина Ларисе.
Я нахожу в записной книжке тот самый номер телефона, с которого началась вся эта история.
— Добрый день, вас слушают, — звучит в трубке голос Ирины, и я вспоминаю ее тоскливый взгляд мне в спину через оконное стекло. Так калека она или только притворяется?
— Я могу услышать Игоря? Это одна из его клиенток.
— Да, конечно, подождите минутку.
Ждать приходится довольно долго, наконец, Игорь подходит к телефону:
— Да, — коротко подаёт он голос, в котором слышится легкая усталость.
— Игорь, здравствуйте. Это Татьяна Рощина. Я была у вас в прошлый четверг.
— М-м-м, простите… — по неуверенной интонации я понимаю, что меня, кажется, не могут вспомнить.
— Ну, пятно от кофе… Помните?
— А-а-а! Теперь вспомнил. Иизвините еще раз за него. Как у вас там дела на личном фронте?
— Спасибо, хорошо.
— Неужели скоро в моём альбоме появится новая свадебная фотография?
— Что вы! До этого ещё далеко. Но я к вам по другому вопросу. Очень для меня важному.
— Если вопрос действительно важный, я с удовольствием постараюсь вам помочь, — вежливо, хотя и без особого энтузиазма отвечает Бармин. Я понимаю, что наверняка отвлекаю человека от работы, но совесть моя молчит — мне сейчас важнее добыть информацию.
— Помните, вы рассказывали мне про писательницу, которую размещали в интернете?
— Не припоминаю.
— Ну как же? Вы ещё сказали, что её звали Лариса. Её фамилия была Берсеньева? Ответьте. Повторяю, мне это очень важно знать.
— Но почему это вас интересует?
Про себя я отмечаю, что на мой вопрос он не сказал «нет», а ответил встречным вопросом. Так, значит, все же Берсеньева?
— Вы говорили мне, что она получала свою почту на ваш компьютер, помните? Эта Лариса переписывалась с неким Вениамином?
— Да, — удивлённо отвечает мой «свах», похоже, сбитый с толку, — но откуда вы об этом узнали?
— У вас в компьютере случайно не сохранилась её переписка с этим человеком? — я продолжаю атаковать Игоря, не обращая внимания на его встречные вопросы.
