- Скажу,так и быть.Хотя не ручаюсь,что все именно так и есть,как я думаю.
- Это хорошо,что не ручаешься,- усмехнулся Олег и полез опять в карман за сигаретами.- Человек всегда должен в чем-то сомневаться.Сомнение двигатель прогресса.Ну,давай,рассказывай.
Буквально через пять минут он подтвердил свою приверженность такому взгляду на прогресс,подвергнув сомнению все пункты моих рассуждений.
- Но,- сказал он,подводя итог возникшей между нами по этому поводу дискуссии,- сомнения пусть остаются,а к десятому числу надо хорошо подготовиться.Давай-ка подумаем на эту тему.
ЛОВУШКА.
Наш план заключался в следующем: после окончания работы,когда схлынет волна бегущих домой людей,пройти в здание экспериментальных мастерских,с помощью заранее полученного от коменданта ключа скрытно проникнуть в комнату,где стоит сейф,и закрыть ее изнутри - но не
на защелку.И ждать.В комнате стоит большой старый шкаф,где в часы работы вешают верхнюю одежду; в этот шкаф мы намеревались спрятаться,если кто-то начнет открывать дверь снаружи.И кто бы ни попал к нам в руки - тут же,не отходя от сейфа,начать его колоть.Колоть по всем правилам,упорно и настойчиво,хоть до утра.Не может быть,чтобы застигнутый врасплох на месте преступления злоумышленник не признался во всем.Так думали мы.
В конце рабочего дня десятого числа Олег пришел ко мне,сел у стола на скрипучий стул и затеял разговор о трудностях,переживаемых ныне,в связи с разгоном доблестной когда-то народной дружины.Он говорил и поглядывал рассеянно на Веню Рожнова,все еще сидящего около своей установки.
Прошли те времена,когда по вечерам из опорного пункта милиции выходили толпы людей с красными повязками на рукавах и,весело переговариваясь,расходились по маршрутам.На маршрутах было тихо и спокойно: то ли кто-то их составлял соответствующим образом,то ли еще
какая причина,но если за все время дежурства кому-либо из дружинников удавалось притащить в опорный пункт пьяного мужика с разбитым носом,то на него сбегалась смотреть вся дружина.Стояли вокруг молча глядели,пока не приезжал желтый фургон из вытрезвителя.Потом все
выходили на свежий воздух,курили и рассказывали друг другу страшные истории.Так проходило дежурство.
Однако все это,увы,осталось в прошлом.Какой-то ретивый бюрократ взял да и отменил те привелегии - три дня к очередному отпуску,которые дружинники получали за свои вечерние труды.И тут же выяснилось,что задаром носить по вечерам красную повязку никто не
хочет.Все-таки побить могут.И добровольная дружина в институте
быстро растаяла,как весенний снег под ярким солнцем.
Откровенно говоря,меня мало занимали эти проблемы,потому что я никогда не испытывал почтения к людям,степенно гуляющим по вечерним улицам с красными повязками,но Олег говорил и говорил... А я слушал и поддакивал,с нетерпением ожидая,когда он,наконец,кончит.В
итоге Веня Рожнов,оставшийся поработать этим вечером,на своем паровозе,чтобы выбить из начальства отгул,оставил рабочее место и подошел к нам посочувствовать.
- Тебе к директору сходить надо,- веско сказал он,обращаясь к Олегу,Расскажи ему про эту канитель.Мало ли что дружинникам три дня отменили,кто-то наверху волюнтаризм проявил и теперь на пенсию вышел.А директор может эти три дня вернуть для своих,директорам
сейчас большая самостоятельность дана.А без дополнительного отпуска никто не пойдет к вам дежурить,точно говорю,- и Веня убежденно тряхнул черной,как смоль,бородой.
- Э-м-да... - слегка растерялся Олег,не ожидавший конкретных предложений. - Оно,может,и так.Однако... это не наши люди.У них свой командир есть,который повязки раздает.А мы без повязок работаем.
- А вы дополнительных три дня получали? - спросил Веня.
- Нет,не получали, - сконфузился Олег.
В самом деле,удивился я.Как это вышло,что мы,оперативники,задаром работали? Странно,но мне,например,такая простая мысль почему-то не приходила в голову.А ещё умным считаюсь...
Увидев,что у Вени брови полезли вверх,я с жаром воскликнул,повернувшись к Олегу:
- Вот и сходи к директору! Что,мы не такие люди,как дружинники? Мы даже лучше.Правильно я говорю,Веня?
