Все это Кики знала и без него, потому и не позволяла Лизе втянуть себя в разговор «за жизнь». Лучше подстраховаться, верно? Она в основном помалкивала, уткнувшись в тарелку с куриными крылышками.
— Так ты расскажешь мне, что случилось? — пытала ее Лиза.
— Ничего не случилось. Просто я устала.
— Как же мне надоела твоя вечная скрытность! — она даже обиделась немного. — Можно подумать, я тебе зла желаю!
— Лизок, я тебя люблю, но хочу спокойно поесть. У меня все в порядке, зуб даю!
— Да ну тебя, ты мне постоянно врешь, и даже не можешь этого скрыть. Впрочем, дело твое, я в него лезть не буду.
— А вот за это — большое человеческое спасибо, — Кики улыбнулась и протянула ей крылышко. — Хочешь попробовать? Вкусно!
— Ты хочешь, чтобы у меня от этого жгучего соуса разыгрался гастрит? Благодарю покорно.
— Зануда, — беззлобно отозвалась Кики.
Еще с полчаса они мирно посидели, попили кофе, а потом, синхронно взглянув на часы, спохватились, что уже половина двенадцатого.
— Елки-палки, Вадим меня прибьет! — Лиза переменилась в лице и порывисто встала. — Странно, что до сих пор не звонит. Наверное, умирает от ревности!
И она невесело усмехнулась. Повелительным жестом подозвала официанта, негромко приказала:
— Счет, пожалуйста, и побыстрее, мы очень спешим!
На улице Лизу ждал сюрприз. Колесо у «Ауди» было спущено.
— Холера, дьявол, кто это сделал? — разбушевалась Лиза. — Где у них сторож парковки, какая-то скотина проколола мне колеса!
— Успокойся, ты наверняка его проколола сама, пока ехала сюда.
— Вот невезуха! — буркнула Лиза и сунула в рот сигарету. — Стоит ненадолго расслабиться, и — на тебе! — опять неприятности!
— Хватит убиваться, лучше делом займись. Ты сумеешь поменять колесо?
— Легко! — похвасталась Лиза. — Я их сто раз меняла, еще когда ездила на папиных Жигулях…
Кики в темноте покраснела: для нее эта задача была непреодолимой. Все что угодно — только не возня с гаечными ключами, домкратами и прочими штуковинами.
— Проблема в том, что у меня нет запаски, — вспомнила Лиза и приуныла. — Точнее, она есть, но тоже спущенная. Я недавно наехала на гвоздь, а починить колесо так и не успела.
— Весело, — только и смогла сказать Кики. — Ну что, вызываем техпомощь?
— Фиг им, еще деньги на них тратить. Лучше сделаем так: я позвоню Вадиму, пусть присылает кого-нибудь ремонтировать колесо, или сам приезжает. А потом пусть приедет за мной.
— Куда?
— К тебе, разумеется. Пригласишь меня на чашку чая?
— Да хоть на две, — с преувеличенной радостью выпалила Кики.
* * *
— Сто лет у тебя не была, — заметила Лиза, войдя в квартиру и небрежно бросив на пуфик дорогущую шубку.
— Была, перед нашим отъездом в Калининград. Забыла уже?
— Ах да, мы тогда хорошо посидели, потрепались под мартини.
Кики прошла в кухню, зажгла газ, поставила турку, полную воды.
— Опять кофе? У тебя, помнится, был чудесный жасминовый чай.
— Ты одна его пьешь, диетчица несчастная, — прокричала из кухни Кики. — Ладно уж, так им быть, но заваривать будешь сама.
— Разве я доверю тебе, неумехе, такой ответственное дело? — Лиза прибежала в кухню и, смеясь, подтолкнула подругу к двери. — Иди-иди, я сама управлюсь.
Кики с удовольствием повалилась на диван, щелкнула пультом музыкального центра, с наслаждением вытянула уставшие ноги. Как хорошо дома! Остаться бы сейчас одной, спокойно обо всем подумать, опять залезть в дебри дедукции и в очередной раз попытаться понять: кто убил Матвеева… Нет, Павла Холода. Кто убил его? И что за чертовщина вообще происходит: как может человек, сгоревший в машине, через восемнадцать месяцев воскреснуть, чтобы быть убитым, на этот раз, ударом по голове? Все это не нравилось Кики настолько, что начинал болезненно ныть позвоночник.
В комнату вплыла Лиза, на подносе стоял изящный фарфоровый чайничек и пара белых чашек с росписью — ручная работа, родители привезли в подарок в один из своих последних приездов.
— А теперь попробуй — это шедевр! После этого чая, уверяю тебя, ты побежишь на помойку, выкидывать свои запасы кофе.
— Сомневаюсь.
— Я тоже, но попробовать-то можно!
Они выпили по чашке чая, включили телевизор — и попали на какой-то очень женский, очень феминистский сериал. Посмотрели, отпуская ехидные замечания и радуясь как дети каждой шутке.
