Взять бы сейчас отпуск — да и махнуть куда-нибудь в Эмираты. Понежиться на гостиничном пляже в шезлонге, потягивая коктейль… До одурения купаться в идеально чистом и прозрачном море…
«Даже и не мечтай, — осадил ее внутренний голос. — В отпуске ты уже была летом, прекрасно отдохнула, целыми днями спала в гамаке у Лизы на даче. Сама не захотела никуда ехать, теперь жди следующего лета, дорогуша».
Когда гаишники появились, Кики внутренне кипела от еле сдерживаемого раздражения. Таксист уже вполне успокоился и рассуждал, что бы он сделал с такими вот богатенькими девицами, любовницами бандитов и продажных чиновников. Кики и сама была небедной девицей, но на машину и отпуск в Праге она заработала сама, вкалывая от рассвета до заката, а потому с чистой совестью могла пропускать разглагольствования дядьки мимо ушей.
Приехала гаишная машина, и таксист выкатился на улицу. Из своего джипа выползла перепуганная девица в дорогущей шубке.
После еще одного часа томительного ожидания, когда она успела проклясть всех на свете владельцев «Жигулей», джипов, и богатых безмозглых девиц, подошла ее очередь давать показания. Кики переместилась в гаишную машину и довольно мило поболтала с двумя молодыми людьми. Напоследок один из них даже отважился на комплимент. Кики легкомысленно посмеялась их шуткам, подписала какие-то бумажки и была свободна.
— Ну, мы едем? — спросила Кики у невезучего таксиста.
Тот ковырялся возле своей несчастной машинки, ворча что-то себе под нос.
— Да, сейчас, сейчас, минуточку, — пробормотал он.
На миг сердце Кики кольнула жалость, но усталость и раздражение взяли верх. И тут рядом материализовался один из гаишников.
— Девушка, а хотите, мы вас до дому подбросим?
— Хочу, — призналась Кики. — Я дома не была целую неделю.
— Отдыхали?
— Если бы… Работала.
Кики вытащила чемодан из покореженного «Жигуля», любезно попрощалась с незадачливым таксистом и даже не потребовала, чтобы тот вернул ей деньги.
Черт с ними, с деньгами.
Спать хотелось так, что даже в глазах темнело. Кики уселась в милицейский «Форд», и ее с ветерком домчали до самого подъезда. Кое-где лихие мальчики даже включали мигалку, но все напрасно. Сейчас Кики была не способна оценить даже серенаду под окном и ванну из шампанского. А тут какая-то дешевая сирена с мигалкой…
Избавившись от гаишников, Кики поплелась по дорожке к подъезду. Чемодан казался неподъемным и набитым, по меньшей мере, чугунными гирями. Как все-таки хорошо, что она живет одна! Даже ее ненаглядный Стас сейчас был бы некстати.
Дом, в котором она обитала, находился в самом центре, и по счастливому стечению обстоятельств, им пока не заинтересовались риэлтерские агентства. Здесь не было новых русских с их пуленепробиваемыми телохранителями и дорогущими машинами. Дом был старый, давно не видевший ремонта, затерявшийся в глубине тесных московских переулков. Квартиру оставили Кики родители, несколько лет назад уехавшие работать в Англию. За четыре года они пустили там корни, обросли новыми знакомствами и стали находить свою прелесть в стрижке газона перед домиком в предместье Лондона.
Лифта в доме не было. Кики медленно поднималась по лестнице, дошла до второго этажа и на минуту остановилась перед дверью Жанны, эксцентричной авторши дамских детективов, а по совместительству — старой доброй приятельницы. Сейчас из-за двери раздавался энергичный стук пишущей машинки, а это значило, что беспокоить Жанну нельзя. Это чревато непредсказуемыми последствиями.
Начиная со второго этажа, лестница была погружена в темноту. Кики поднялась, таща за собой злосчастный, слегка помятый после ДТП чемодан. Возле своей двери она долго рылась в сумке в поисках ключей. Вместо них попадались другие, очень нужные вещи: визитка калининградского богатенького заказчика, россыпь мелочи, мятый детективный роман, крошечный плюшевый поросенок в шарфе — подарок Серафимы, школьной подруги… Наконец, ключи отыскались на дне сумки, погребенные под ворохом косметики. Беспорядок в сумке Кики был достоин того, чтобы о нем слагались легенды.
Она открыла дверь, вошла в родную квартиру и несколько минут постояла в темноте, не раздеваясь. Как хорошо дома! Все тело ныло и гудело, словно туго натянутая струна. Кики сползла по стенке, уселась прямо на пол и медленно, негнущимися пальцами, принялась расшнуровывать ботинки.
