– Хорошо. Пройдите в кабинет, но, – адвокат предпринимал героические усилия, чтобы «спасти лицо», – даю вам не больше десяти минут!
– Сроков у нас таких Уголовным кодексом не предусмотрено, – задушевно улыбнулся в ответ Гуров.
…Лев хмыкнул, вспомнив недовольную физиономию Честаховского, и тут, обернувшись, чтобы проверить, не проскочил ли в тумане нужный поворот, заметил, что его быстро нагоняют две мужские фигуры. Его? Ну а кого же еще: других прохожих впереди не просматривалось – в начале седьмого вечера на улице практически не было людей, – а в движении парочки явно замечалась не понравившаяся Льву целеустремленность. «Что ж, это мы сейчас проверим», – подумал Гуров, резко сворачивая в первый же темный проулок.
Ждал он недолго: вскоре из-за угла вынырнули преследователи. Два крепеньких мужичка лет по тридцать с небольшим, не слишком опрятно одеты, рожи доверия отнюдь не внушают. Оглядываются. После жидкого фонарного полумрака на Кленовой здесь совсем темно.
– Ку-ку, – сказал Лев, поднимаясь на ступеньку небольшой лесенки парадного крыльца одного из домишек, чтобы, в случае чего, удобнее было приложить ногой на встречном движении. – А вот он я! Есть проблемы, организмы?
– Слышь, мужик, закурить дай, – начал традиционную волынку тот, который оказался ближе к Гурову. И, сбивая наигранный сценарий, заводя себя, продолжил тоном выше, делая широкий шаг вперед: – И что ты вообще тут ходишь, падло?!
Второй «организм» на дипломатические церемонии времени терять не стал, а, быстро сунув руку в карман куртки, тут же извлек ее уже с каким-то предметом, зажатым в кулаке, и молча кинулся на Гурова.
Лев не считал себя выдающимся мастером рукопашного боя. Крячко, скажем, в спарринге его одолел бы. Но сейчас выбирать не приходилось…
То, что никакие это не киллеры и вообще не профессионалы, Гуров понял сразу: по тому, как безграмотно, мешая друг другу, на него бросились. За секунды, еще до первого удара, у Льва уже сложилась версия происходящего, но, чтобы побыстрее проверить ее, необходимо было хоть одного из нападавших оставить в сознании, способным понимать вопросы и отвечать на них. Поэтому бил он аккуратно. Все произошло очень быстро и без всяких киношных красивостей.
Перехватив правой рукой летящий к его челюсти кулак молчаливого мужичка, Гуров слегка крутанулся на правой же ноге, одновременно уклоняясь от удара и придавая руке и всему корпусу нападавшего дополнительное ускорение. В полном соответствии с законами механики утяжеленный зажатым в нем предметом кулак с противным хрустом врубился в кирпичную стенку за гуровской спиной. В ту же стенку, долей секунды спустя, по инерции ткнулась морда молчаливого, который сразу же нарушил молчание, выдохнув изумленное «ы-ы-ых!». Гуров использовал классический, внешне совсем простой, но редкостно эффективный «анкерный ход»: энергию ответного импульса он использовал в обратном развороте, лицом ко второму нападающему, только что выскочившему под его удар из-за спины мешавшего молчаливого. Не останавливая плавного движения, очень похожего на балетный пируэт, Лев носком левого ботинка угодил любителю закурить точно под коленную чашечку и по характерному ощущению, словно пробиваешь тонкий лист гипсокартона, понял: попал! Готово дело, разрыв связок надколенника.
«Анкерный ход» потому так и называется, что чем-то напоминает движения соответствующей части часового механизма. Гуров проделал третий, заключительный полуоборот, добавив попутно валившемуся наземь обезноженному клиенту ребром правой ладони по основанию черепа – гарантированный «рауш» минуты на две – и завершил картину точным подсекающим ударом левой стопы по опорной ноге первого своего крестника, который к тому времени отлепил расквашенную морду от стенки. Тот с размаху сел прямо в неглубокую лужу рядом с крылечком. Посадка оказалась жесткой. Он нехило приложился копчиком: ему слегка отшибло дыхание, глаза вытаращились. В повторном «ы-ы-ы-хх!» явственно прозвучал обращенный к Гурову горький упрек…
– Приступайте к водным процедурам, – прокомментировал Гуров ситуацию, обращаясь к сидящему в луже мужичку. – Ты прямо как лебедь белая сейчас! Жаль вот, брюки мне забрызгал. Что это у тебя, водоплавающее, в кулачке-то зажато? Ба! Свинчатка. Да не вой ты – знаю, что больно, потерпи, до свадьбы заживет. Не смотри так трагично на приятеля, жив он, сейчас очухается. Просто повезло ему меньше: месяца три придется на костылике попрыгать.
