– Подайте нам туда, за столик, двойную порцию джина с тоником, – говорил тем временем Капитан, – и какой-нибудь шипучки для мальчика.
До чего же свободно он себя чувствует здесь, в Вальпараисо, подумал я с восхищением, – точно у себя дома. В раскрытую дверь потянуло сквозняком, и вокруг меня заклубился табачный дым – я с удовольствием вдохнул его. А Капитан тем временем говорил хозяину:
– Вы не забудете, что мой чемодан стоит у вас за стойкой? Велите отнести его в мой номер. А мы с мальчиком после обеда прогуляемся. Не идет ли, кстати, какого-нибудь подходящего фильма в кино?
– У нас тут показывают только один фильм, – сказал хозяин, – и довольно старый. Называется он «Дочь Тарзана», но я не знаю, подходящий он или нет. По-моему, там девушка живет с обезьяной…
– А есть дневной сеанс?
– Да, сегодня суббота, так что будет один сеанс в половине третьего.
Капитан подошел к столику, где я сидел. Он взял меню и сообщил мне:
– Для начала, думаю, возьмем копченой лососины. А потом что бы ты хотел – свиную отбивную или телячью котлету?
Хозяин самолично принес нам напитки – по всей видимости, джин с тоником и шипучку, которая оказалась оранжадом. Когда он ушел, Капитан прочел мне небольшую лекцию:
– Запомни; никогда не поздно учиться у такого бывалого человека, как я. Если у тебя маловато денег – а такое часто будет случаться, когда поживешь с мое, – никогда не пей у стойки, не заказавши сначала номера, не то с тебя сразу потребуют деньги. А сейчас твой оранжад и мой джин будут включены в стоимость обеда, стоимость же обеда будет включена в стоимость номера.
В тот момент его слова были для меня пустым звуком. Только позднее я оценил предусмотрительность Капитана и понял, что он по-своему пытался подготовить меня к новой жизни.
Мы отлично поели, хотя от лососины мне захотелось пить, и Капитан, видя, с какой грустью я взираю на свой пустой стакан, заказал мне еще оранжада.
– Надо пройтись, – сказал он, – хотя бы для того, чтоб выпустить газы.
Я начал потихоньку приходить в себя от благоговейного трепета, который он мне поначалу внушал, и решил задать ему вопрос:
– А вы морской капитан?
Нет, сказал он, он не любит море, он человек армейский. Вспомнив, как он одолжил у меня деньги возле «Швейцарского коттеджа», я не без тревоги ждал того момента, когда надо будет расплачиваться, но Капитан лишь взял счет и написал на нем свое имя и номер – это, как он мне объяснил, номер снятой им комнаты. Я заметил, что он написал: «Дж.Виктор (Кпт.)». Меня поразило странное совпадение: оказывается, у него такая же фамилия, как у меня имя, но в то же время это было мне приятно – приятно, что у меня наконец появился родственник, к которому я мог бы привязаться, причем не ангел, и не сатана, и не тетка.
После нашего отличного обеда Капитан заговорил с хозяином по поводу ужина.
– Нам нужно поесть пораньше, – сказал он. – Мальчику таких лет надо к восьми уже быть в постели.
– Я вижу, вы разбираетесь в воспитании ребенка.
– Пока научился, немало шишек себе набил. Понимаете, мать у него умерла.
– А-а! Выпейте коньячку, сэр, за счет заведения. Нелегко это для мужчины – заменить ребенку мать.
– Никогда не отказываюсь от хорошего предложения, – сказал Капитан и минуту спустя уже чокался с хозяином поверх стойки. А я подумал, что никогда еще не видел никого, менее похожего на чью-либо мать, чем Капитан.
– Закрываемся, джентльмены, закрываемся, – объявил хозяин и, обращаясь к Капитану, конфиденциальным тоном добавил: – Это, конечно, не относится к вам, сэр: вы ведь наш постоялец. Могу я предложить вашему малышу еще оранжаду?
– Лучше не надо, – сказал Капитан. – А то, знаете ли, слишком много газов образуется.
Со временем я обнаружу у Капитана весьма нетерпимое отношение к газам – чувство, которое я разделял, ибо по ночам в спальне слишком многие из моих соучеников любили посостязаться в умении испортить воздух.
– Так как насчет того, чтоб нам поужинать пораньше? – сказал Капитан.
– Мы обычно не подаем ничего горячего до восьми. Но если вы не возражаете против чего-нибудь вкусненького из холодных закусок…
