Это сразу сбило ее с мысли.
– Кто? – переспросила она.
Я назвала парочку имен, и это явно произвело на нее впечатление.
– Правда?
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Я читала в газетах.
– А почему же я никогда об этом не слышала?
– Хелен, ты не читаешь газет.
– Да? Да, действительно не читаю, а зачем мне их читать?
– Чтобы узнать, что звезды лечатся в Клойстерсе, – мстительно ответила я.
Увидев кислую физиономию Хелен, я почувствовала, что вознаграждена сполна.
– Ты, конечно, ушлая, – она быстро пришла в себя, – но знаешь, ты уже не будешь себе казаться такой крутой, когда станешь метаться по запертой камере в их фирменной рубашечке, знаешь, в такой, с очень длинными рукавами.
– Не окажусь я в запертой камере, – уверенно парировала я. – Я буду тусоваться со знаменитостями.
– Что, там, правда, бывают звезды? – Видно было, что заинтересованность Хелен нарастает, хотя она изо всех сил старалась ее скрыть.
– Да, – заверила я ее.
– Точно? – все еще сомневалась она.
– Точно.
– Точно-точно?
– Точно-точно.
Повисла довольно долгая пауза.
– Круто! – Кажется, ее проняло. – На вот, возьми, – она протянула мне то, что осталось от рожка мороженого.
– Спасибо, не хочу, – отказалась я. Мне было противно даже думать о еде.
– Я тебя не прошу доесть его, – возразила Хелен. – Я тебе просто отдаю это. Мне уже осточертели эти рожки. Сколько раз говорила папе, чтобы он покупал брикеты, но он по-прежнему возвращается из магазина с проклятыми рожками. Кроме одного раза… Знаешь, что он купил тогда? Мятные брикеты. Представляешь, мятные! Ну вот скажи…
– Я не хочу мороженого, – перебила я Хелен, решительно отпихнув от себя противный подтаявший рожок.
– Ладно, все равно пусть остается у тебя, – Хелен пожала плечами и положила мороженое на тумбочку у моей кровати. Оно тут же растеклось молочной лужицей. Я решила не обращать внимания и лучше подумать о чем-нибудь приятном.
– Так вот, Хелен, когда я подружусь с такими, как Мадонна, – беспечно начала я, – ты будешь в полной задни…
– Смотри на вещи трезво, Рейчел, – перебила Хелен. – Хотя, я думаю, ты потому и докатилась до психушки, что не умеешь смотреть правде в глаза…
– О чем ты? – в свою очередь перебила я.
– Дело в том, – объяснила она с жалостливой улыбкой, – что знаменитости вряд ли живут вместе с остальными, ведь правда? Надо же охранять от посторонних взглядов их личную жизнь. А иначе такие, как ты, выйдя из дурдома, тут же побегут в газету, чтобы тиснуть заметочку типа: «Секс в кокаиновом аду» или что-то вроде.
Она была права. Я расстроилась, но не очень сильно. В конце концов, я наверняка смогу видеть их за завтраком, обедом и ужином и на каких-нибудь мероприятиях. Может, у них там и танцы бывают.
– И уж конечно, кормежка у знаменитостей получше, – с каждым словом Хелен мне становилось все более тошно. – Тебе никакие деликатесы не светят, потому что папочка слишком прижимист. Тебя поселят в дешевую комнату, а звезды будут жить в апартаментах-люкс.
Я почувствовала прилив злости на своего скупого отца. Как он смеет не заплатить, чтобы меня поселили со знаменитостями!
– И трясти его совершенно бесполезно, – Хелен просто читала мои мысли. – Он говорит, что мы теперь бедные – из-за тебя – и что нам нынче даже настоящие чипсы не по карману, а только те, что в желтых пачках.
Настроение у меня совсем упало. Я лежала и молчала. Что самое удивительное, молчала и Хелен.
– Но все равно, – наконец сказала она, – как-нибудь ты обязательно столкнешься с ними. Ну, там, в коридоре, на спортплощадке или еще где-нибудь. Может быть, тебе даже удастся подружиться с кем-нибудь из них.
Внезапно я ощутила прилив радости и надежду. Уж если мне удалось убедить Хелен, значит, и самой можно было в это поверить.
