Каневская битва 16 июля 1662 года - страница 19

»[103].

Князь Ромодановский впоследствии писал царю, что «в расспросе, государь, взятые языки нам… сказывают, что с Юраском Хмельницким было изменников черкас 40 тысяч, да ляхов конных 4 тысячи, да драгунов тысяча, да татар 2 тысячи»[104]. Епископ Мефодий также говорит о 40-тысячном войске Юрия Хмельницкого: «…ляхов и татар и изменников Заднепрских козаков, которых было болыпи сорока тысяч…»[105].

Участник кампании О. Коковинский сообщал вдвое меньшую численность казацкого войска: «А как бой был у околничего и воеводы у князь Григорья Григорьевича Ромодановского, июля в 17 день, с изменником Юраскою, а на бою с Юраскою было Ляхов 24 хоронги; а полковники были Ляцкия Миколай Клапитцкий да Роман Ильский, а драгунов было Немецких с полковником с Немчином с Виверским шестнатцать хорунак, а изменников было черкас с Юраскою 20 тысеч»[106].

С ним солидарны как Лизогубовский летописец: «Тогожъ года Юрась знову зъ ляхами 20 000 войска добувалъ Сомка въ Переяславе…»[107], так и неизвестный автор Краткого описания Малороссии: «Между симъ въ одномъ року Юрий Хмелницкий, знову пришедши съ 20 000 войскомъ, добувалъ Переяславля крепко…»[108].

Запорожской казак Яков Божевской, приехавший в Москву от Я. Сомко, определял общую численность войска Ю. Хмельницкого на начало осады Переяслава в 15 000 чел. заднепрских казаков, поляков и татар[109].

Однако наиболее точной в этом вопросе нам представляется информация польского полковника Станислава Веверского, которую он сообщил русским воеводам, оказавшись в плену после Каневской битвы. По его словам, с Хмельницким было «Белоцерковского и иных разных черкаских полков черкас 14 000 человек…»[110]. Из всех плененных в сражении лиц он являлся не только самым высокопоставленным офицером, но и, несомненно, наиболее осведомленным лицом.

Анализ имеющихся сведений позволяет сделать предположение, что из 11 правобережных полков гетмана Юрия Хмельницкого накануне Каневской битвы в его распоряжении было только 9 (исключая Подольский и Брацлавский, о них пойдет речь ниже) общей численностью 14 тыс. казаков. Конечно же, стоит отметить, что точных сведений о присутствии на поле боя именно 9 полков нет. Учитывая тот факт, что гетман сражался на стороне Речи Посполитой, а Крымское ханство было его союзником, Хмельницкий вполне мог снять почти все свои полки с западных и южных рубежей, чтобы бросить их в наступление на восток. Хотя Волконский и Самовидец писали, что гетман был «со всеми своими полками», но ряд обстоятельств позволяет думать, что два вышеназванных полка прибыли к гетману в Чигирин уже после Каневской битвы.

Напомним, что кроме своих казаков к лету 1662 г. Хмельницкий располагал польскими конными полками Хлопицкого и Ельского, драгунами полковника Веверского, а также небольшим крымско-татарским отрядом. Что касается численности крымско-татарского отряда, то известно, что под Переяславом с Юрием Хмельницким было не более 2 000 ордынцев, которые в начале Каневской битвы бежали с поля и фактически не принимали заметного участия в ходе сражения.

Итак, вернемся к осаде Переяслава. Волконский позднее докладывал в Москву: 12 июня «пришли под Переясловль из-за Днепра ляхи и татары и изменники заднепрские козаки х киевским и ильтицким воротам…»[111]. Казаки Сомко вышли навстречу. Сражение продолжалось весь день, в результате «Якима Сомка и всех полковников с ево людми в таборах у Барисаглебского монастыря на Илтице осадили». Казаки Хмельницкого «приступали х табору» Сомка, осажденные бились «не щадя голов своих с ляхи и татары и с заднепрскими изменники казаками, и на том бою многих ляхов и татар побили, и живых в языцех взято у них три человека ляхов». По словам Волконского, он, видя «верную службу» Сомко, послал русских ратных людей к нему на помощь «рейтарского строю полковников Давыда Фандернизина и Якуба Рея с рейтары, да маеора Юрья Шметя здрагуны, да Якова Грабленова с салдаты да донских казаков