Каневская битва 16 июля 1662 года - страница 18

». Солдаты, по его словам, будучи на службе в Переяславе «от великих нужд обедняли», и, видя «их самую великую нужу и бедноту», он отпустил их по домам, велев быть в полк «июля в 20 день»[95].

14 июня майор Иван Березников, находившийся в Кременчуге, прислал вести, что по имеющимся сведениям, полученным от казаков, 6 июня гетман Юрий Хмельницкий стоял в Росаве, готовясь к новому походу за Днепр. При нем были «белогороцкие татаровя да ляхов десять тысяч, а заднепрские полки все в зборе на Расаве». Ромодановский снова попросил царя прибавить в полки служилых людей, поскольку их «малолюдно» и приказать Волконскому вернуть из Переяслова пушки и «всякого обозного строю»[96].

Царь Алексей Михайлович, получив новости о том, что рада опять закончилась ничем, а выбор гетмана передан радой на его усмотрение, назначил раду в Переяславе для окончательного избрания настоящего гетмана. Хмельницкий, узнав о предстоящем избрании и желая ему воспрепятствовать, подступил к городу.

Рассматривая оборону Переяслава, прежде всего следует разрешить вопрос о числе его защитников. Как выше было отмечено, кроме казаков Переяславского полка (не более 3–4 тыс. чел.) в самом городе находился русский гарнизон под началом кн. В.Б. Волконского. В его состав входил упомянутый ранее воеводский полк И.И. Чаадаева и четыре стрелецких приказа. Об общей численности русских ратных людей в городе известно со слов гонца К. Неелова, выехавшего в Москву из Переяслава 11 июня. Он, в частности, сказал, что у князя Василия Волконского «ратных людей с 4 000 человек», Яким Сомко в то время был в Переяславе, а «войско ево стояло за дватцать верст от Переяславля под Барышевкою». Полковник Василий Золотаренко, по словам того же гонца, выступил из Нежина и идет к Переяславлю, рассчитывая соединиться с Ромодановским. Неелов сообщил, что «с полковником людей с 10 тысяч, а иные к ним збираютца»[97]. Учитывая, что под началом Золотаренко был только один, пусть даже многочисленный, Нежинский полк, число его казаков явно сильно завышено.

Какими силами располагал гетман Юрий Хмельницкий в начале летней кампании 1662 г.?

По словам Волконского, первоначально, когда Хмельницкий перешел на левый берег Днепра «с ляхи и татары и с изменники с черкаскими полки», он был «не со многими людми». Это был лишь передовой отряд, который «села и деревни повоевал и хлеб яровой и оржаной весь потолочил и полону много поймал и с тем полоном татар в Крым отпустил, тех которые с ним зимовали»[98]. По показаниям полковника Веверского, с Хмельницким «в то время под Переяславлем было польских 16 хорунок, а под теми хорунгами было польских людей и литовских татар с 300 человек тех, которые с ним, Юраской, зимовали в черкасских городех…»[99]. Осип Коковинский писал, что «три полка сказывают казаков перешли на сей бок Днепра, а итить де Хмелницкому со всеми полками на сей бок Днепра в скорых часах. И того ж числа прислан из местечка Носовки от сотника лист, а в листу написано, что изменник Юраска Хмелницкой из под Сеннова подступил под Переясловль и стал на Керешни; а иттить де ему Хмелницкому сей стороны Днепра великого государя под украинные подо все Черкаские городы…»[100]. Сбор гетманского войска продолжался и в дальнейшем. К Хмельницкому подтянулись не только казаки, но и оставшаяся часть ушедших на зиму поляков. В другой отписке Волконского, уже о начале осады Переяслава, сказано следующее: «июня в 12 день гетман Яким Самко и все полковники сей стороны Днепра со всем своим войском… пришли под Переяславль и стали от Переяславля в 3 верстах…»[101].

Самовидец подтверждает, что Хмельницкий со всеми «полками своими переправивши Днепр, подступил под Переясловль и оного доставал час немалый, але ничого не вскурал, бо там было войско царское и козацкое при Сомку, которые можне оборонился»[102].

Позднее попавший в плен польский подполковник Д. Шульц и другие офицеры показали, что гетман «Хмельницкой з заднепрскимз: черкасы и с ними перелезши Днепр приходили под Переяславль, и сколко де с Хмельницким было черкас, того они не ведают, потому что черкасы шли под Переясловль нестроем, розделясь натрое, и стояли де они под Переясловлем четыре недели…