-Не гони,- сказал Пирогов.- Успеешь. Тут он - край света: далеко ехать не надо.- Он оглянулся и тоже остался доволен экипировкой Ирины Сергеевны.-Поесть успели?
-Вы имеете в виду, взяла ли что с собой?- Она успела расстаться с цветастым платком и расстегнуть шубу.- Взяла. Вдруг на новоселье не накормят.
-А это почему?
-Скажут, не так больных посмотрела.
-Так там не больные будут, а здоровые.
-Все равно. Я женщина мнительная, Иван Александрович.
Лукьянов засмеялся.
-И правильно. Здесь другим делать нечего! Все только и делают, что мнят. Или мнут: не знаю, как сказать правильно... Моя сегодня печь пироги с утра взялась. Я ее спрашиваю, что у тебя: репетиция перед Новым годом? А она мне: на работе все уши прожужжали с пирожками Ирины Сергевны - будто сама их печет!
-Ревнует,- объяснил Пирогов.- Женщины к чему угодно приревновать могут. Хоть к гудку паровозному: вызывает на свидание.
-Не говорите... Моя нашла у меня два трамвайных билета из области - вот тебе, говорит, и доказательство. Я ей: случайно лишний оторвал, а она: мало того что кого-то себе нашел, так еще и проезд ей оплачиваешь.
-Про деньги не вспоминай лучше...- Пирогов обернулся, поглядел на Ирину Сергеевну.- Ирина Сергевна сидит и думает, наверно: попала в компанию.
-Почти так.- У Ирины Сергеевны и в самом деле вертелось в голове нечто подобное.- Мужской разговор завели - женщине в него вставиться не с чем.
-Так о вас же все?- возразил Пирогов, но Иван, рыцарь в душе, поддержал ее:
-Она такой не будет. Ее самое ревновать начнут.
-Смотри, ты не приревнуй.- Пирогов допускал такие, непонятные при его уме, бестактности.- Не забыл, что нам сначала в Ивановку?
-Кто сказал?- Иван прекрасно это помнил, но остался недоволен последним замечанием: не любил начальственных фамильярностей.
-Я же говорил вчера: она заехать просила?
-Что просила, говорили, а что ехать - нет... Новое начальство, гляжу?..- и Лукьянов обернулся вопросительно к Ирине Сергеевне, убедился в ее полной невиновности и объяснился:- Туда дорога отвратительная. Проселок по полю идет: летом его как на ладони видно, да и то: дождь если сильный, так развезет, что не сразу отыщешь, а зимой?.. Иной раз прямо по полю чешешь, по диагонали. Но это - если снегу мало, а сегодня трудней будет... Попробуем, однако. Дело какое?
-Больные ждут.
-Спасать нужно? Это другой разговор...- и Лукьянов, удовлетворившись услышанным и увиденным, отвернул от нее скуластое лицо, стал смотреть на дорогу.- Скорая помощь всегда меня прельщала. Я из-за нее в медицину и пошел. Включай сирену и жми на газ: жизнь человека в опасности!
-Заодно и оправдание лихачеству твоему,- объяснил, как всегда на свой лад, Иван Александрович, и Лукьянов не стал спорить:
-Можно и так сказать... Я тогда к Ефремову зайду. Говорят, у него порошок есть - давно хотел съездить.
-Кто это Ефремов?- спросила Ирина Сергеевна.
-Фельдшер ивановский,- сказал Пирогов.- Чистюля каких свет не видывал. У него изба самая опрятная в области. Если б конкурс был, непременно бы выиграл. Посмотришь.
-Если пригласит,- сказал Лукьянов.- Впускает только тех, у кого шея чистая. Это я не про вас, конечно!
-Нас позовет,- успокоил Пирогов озадачившуюся Ирину Сергеевну.-Начальство как-никак... А что за порошок?
-Из Японии. Тараканов выводит.
-Врет. Нет таких порошков. Его и японцам не выдумать.
-Сам хвастался.
-Если так, то мы его реквизируем. Тараканы и нас одолели. По родблоку ползают.
-Этого могли бы и не говорить!- не удержалась Ирина Сергеевна.
-Ты рожать у нас хочешь?
-После того, что вы сказали? Ни за что на свете!
-Не зарекайся: начнется, не до тараканов будет.- Пирогов поглядел на нее с ироническим сочувствием.- Не знал, что ты такая впечатлительная.
-А вы других женщин встречали?
-Других?.. Да я их не знаю почти.
-Врач - должны знать. Это, Иван Александрович, пробел в вашем образовании.
-Может быть. Теперь не нагоню уже, наверно.
-А надо бы.
-Зачем?
-Чтоб лучше их психику понимать.
-Что я, психиатр тебе? Не заменяю их никогда. Боюсь напутать.
-Надо в душу вникать. Для этого необязательно психиатром быть.
