Эвальд сверху смотрел, как они въезжают в ворота. Он знал, что его отец не ошибся в Дру – тот не стал тратить время на гонцов, и впервые Эвальд ощутил нежность к этому костлявому безумцу. Они пришли со звоном оружия и блеском копий и ожидали приема; но среди них вышагивал пони с заплетенной лентами гривой, на котором ехала девушка, завернутая в плащ.
– Мередифь, – прошептал Эвальд и бросился вниз со стены, словно увидел нечто такое, о чем лучше забыть. Душа его не лежала к свадьбе. Только не сейчас, сейчас – ни за что.
Но «да» сказал его отец, когда Дру вошел в зал.
– Да, спасибо, старый друг.
И сознание Нэаля было ясным, по крайней мере, в этот вечер.
И Эвальд познакомился со своей невестой – худенькой девочкой, одежда висела на ней, а в глазах читалась тревога. Мера, занятая своими мыслями, не могла уделить ей времени, и Эвальду пришлось занимать девушку и нашептывать ей любезности. Но он был благодарен уже за то, что она привезла с собой свою кормилицу, чтоб та заботилась о ней.
– Жаль, – проговорила Мередифь тихо, как мышка, – жаль, что не успели дошить мое лучшее платье. Ведь это мне не идет.
Но все это было слишком далеко от Эвальда, хотя он увидел, как она покраснела, и то, как она юна.
– Это хорошо, что ты приехала раньше, чем обещала, – промолвил он. – Это самое важное.
Мередифь подняла голову и с признательностью взглянула на него.
Она не была похожа на его мечту, но в ней не было и ничего такого, чего он страшился, это была смышленая девочка. И вправду, она быстро подняла наверх свой багаж, устроилась в комнате и спустилась вниз, чтобы помочь устроить своего отца, и бегала туда и обратно то с тем, то с другим, помогая прислуге и отдавая распоряжения так ловко, что вся свита была накормлена, в то время как его мать воспользовалась предоставленной ей передышкой и просто сидела у изголовья отца.
И Эвальд пробыл с ними сколько мог, но Нэаль не шевельнулся за весь вечер – он спал, и, казалось, крепче, чем обычно.
– Ступай, – сказала ему Мера. – Дру сказал, что завтра свадьба. И отец будет рад узнать об этом. Она славная девочка, правда?
– Славная для нас, – ответил Эвальд, душа которого как будто занемела, но Мередифь уже завладела его мыслями, как она завладела замком, потому что так должно было быть. – Да, славная. – Он не спускал глаз с лица Нэаля. Потом он повернулся и пошел к дверям, где, суровый и осунувшийся, неотлучно стоял Скага.
– Он спит, – сказал он Скаге.
– Пусть так, – ответил Скага. И ни слова больше.
И Эвальду что-то подсказывало, что он не должен уходить сегодня.
Он спустился в оружейную, где горел очаг, и помедлил там в ночной темноте, глядя на угасающий огонь. Из двора и бараков, где устроились люди Дру, почти не доносилось никаких звуков – вокруг стояла тишина.
Лишь цокот копыт у стены чуть слышно раздавался из сумрака – так тихо, что можно было подумать, это снится ему, если бы глаза у него не были открыты. Эвальд почувствовал, как будто волосы у него стали дыбом, и на мгновение такая тяжесть навалилась на него, что сбросить ее было невозможно.
Затем послышалось царапанье по камню, и это было уже слишком. Он встал, завернулся в плащ и вышел прочь, стараясь не шуметь. Он поднялся на стену, ступая как можно тише и все еще сомневаясь, не сыграл ли шутку с ним его слух.
И вдруг темный комок вспрыгнул на стену – волосатое существо с огромными руками и глазами. Эвальд приглушенно вскрикнул, и оно спрыгнуло вниз.
– Кервален, – пропело оно. – Я пришел за Керваленом.
Эвальд кинулся на него, но существо было слишком ловким и отскочило в сторону. Тогда Эвальд бросил нож ему вслед. Раздался вой, существо нырнуло через стену в ночную мглу, и тут же отовсюду раздались крики: «Огня! Огня!»
Скага добрался до него первым.
– Какое-то волосатое существо, – воскликнул Эвальд, – что-то темное явилось за Керваленом; оно сказало, что пришло за ним. Я бросил нож в него, и оно спрыгнуло вниз.
– О нет, – вскричал Скага. И больше ничего, ибо бегом Скага бросился к лестнице, но это «нет» прозвучало с такой болью и с таким ужасом, словно ему была известна природа этого существа. Эвальд поспешил вслед за ним, но Скага крикнул: – Оставайся со своим отцом, – и исчез.
